— Вы про Сола?
— Ага. Выдал сообщение, что якобы рядом с сектором доставки возникла сверхновая. Каково? И теперь, мол, нам туда не сунуться, если не хотим попасть под нейтринный импульс. А сенсоры об этом ни гу-гу!
Аглая невольно коснулась виска. Там, под костью еще таилось воспоминание о недавней боли.
— У пилотов аврал, навигатор всю ночь искрил — по плану через пять часов должны выходить на прыжок, а тут все заново пересчитывать. И главное, сенсоры-то, сенсоры ни гу-гу! Ни в одном диапазоне, ничего!
— Наверное, с момента взрыва прошло совсем немного времени, — сказала девушка задумчиво.
Механик беспокойно заворочался под колпаком.
— Мало, много… — От него, будто прокисшим молоком, веяло досадой. — Знает — кто? Один такой наслушает, а поди, пойми, что у него в голове творится? Он же не машина. С машиной просто, а с человеком как быть? Верить на слово?
— Но мы же все просчитываем, стараемся свести риск к минимуму…
— Да ничего мы не стараемся! Он говорит, а мы киваем…
Аглая невидяще глядела перед собой. Слова механика, точно кривое эхо, отражали ее собственные мысли, но теперь в ней волной поднимался протест. Наблюдение, контроль, проверка — три кита человеческого спокойствия. Контроль над машинами и контроль над людьми… что ж, все возможно, когда есть понимание. Но люди, подобные Солу, не поддавались контролю — в них всегда оставалось больше, чем другие могли охватить. Они были камертоном человечества и вели его через космическую бездну к мечте. Три экспедиций вернулись на Землю ни с чем, потому что с ними не было слухачей. Ни одна машина не смогла заменить чуткого человеческого уха… Но еще три корабля с тон-камерами на борту упорно двигались к цели. Их экспедиция — седьмая по счету.
Механик шумно выдохнул, прервав Аглаины мысли:
— Эх, тоска-печаль… Поставь-ка музыку, сестричка.
* * *
— Внимание! Внимание! — произнес механический голос. — Просьба занять места согласно штатному расписанию. Выход в гиперпространство — через десять минут сорок три секунды. Переход в режим микрогравитации — через десять минут тридцать восемь секунд. Переход в режим энергосбережения — через три… две… одну секунду.
В инженерном отсеке белый свет сменился синим. Аглая по третьему разу проверила крепления скафандра. По инструкции его полагалось надевать во время прыжка, даже если тот длился не более получаса. Каждый скафандр был снабжен автономной системой жизнеобеспечения на случай, если общекорабельная выйдет из строя. Аглая подумала, что, случись такое в гиперпространстве, от скафандра вряд ли будет толк. Но инструкцию требовалось неукоснительно соблюдать.
