— Молодцы, — вздохнул Альбакас. — А мне вот страшно…
— Но ты же такой большой и сильный! Чего тебе бояться?
— Сам не знаю… — ответил из актиний морской змей. — Только вот все чешуйки трясутся. Вы не обижайтесь, но дальше я вас не поведу, здесь останусь. Вы, эээ, сами…
Отважный рыцарь кивнул и крепко пожал змеиный рог. Тазик на его голове рванулся вверх, потянув за собой и Гильома. Отважный рыцарь зажал Викинга подмышкой и стал возноситься, отсалютовав на прощание Альбакасу. В ответ морской змей осторожно помахал кончиком уса и тут же поглубже зарылся в актинии, хотя те, ужасно недовольные, изо всех сил пытались его выпихнуть.
Путешественники поравнялись с китом, морские люди подхватили их и поставили на ноги. На широкой, как поле, китовой спине были горами навалены золотые монеты, а посередине стояла изящная перламутровая беседка. Скучающие принцессы не-леиды швыряли друг в друга пригоршнями золота, но при виде Гильома и Викинга бросили эту забаву и столпились вокруг них, хихикая и перешептываясь. Рыжий конь им особенно понравился. Девушки наперебой тянулись погладить его по сильной шее, называли «красавцем» и «лапочкой», а потом подхватили на руки и утащили прочь. Одна принцесса расчесывала ему гриву, другая полировали копыта мягкой тряпочкой, третья заплетала хвост в косички, и от такой заботы Викинг расцветал точно роза.
Между тем, Гиль критически оглядел себя со всех сторон и вздохнул. Его нарядные доспехи во многих местах помялись и погнулись, дым от черных курильщиков расцветил любимый рыцарский панцирь грязными разводами, перья на шлеме поникли. Конечно, предстать в таком виде перед королевской особой Гильом не мог, к тому же бабушка Изольда с детства старалась приучить его к аккуратности. Поэтому сначала он смахнул водоросли с доспехов, отряхнул плащ, расправил плечи, сбил тазик набекрень, задрал голову и улыбнулся. Получилось неплохо. Отважный рыцарь подумал даже, что у самого графа Берингера не могло получиться такой ослепительной улыбки, хотя он целыми днями чистит, драит и полирует свои зубы.
Такие мысли привели Гильома в хорошее настроение. Он решительно шагнул в беседку и… запнулся.
Короля Не-Лея в Подгории хорошо знают. В главном книгохранилище за полками висит его портрет: хмурый старик сердито свел лохматые брови, в руках у него коралловая ветка, которой он то ли обмахивается, то ли грозит. Бродячие актеры часто представляют его главным злодеем в своих трагедиях — в финале он обязательно должен потопить корабль, на котором счастливые герой с героиней отправляются в свадебное путешествие. Многие подгорские матери даже пугают им своих детей.
