Ефросинья. Типун тебе на язык.
Эрос. А что, мать, запросто! Дело-то государственное. Могут и согласия не спросить. Мешок на голову – да в космос.
Ефросинья. Господь не попустит.
Эрос. Ох, матушка, твоими бы устами… Господь ныне все попущает, видно, последние дни настали.
Ефросинья. Тебе-то откуда знать?
Эрос. Оттуда… (Понижая голос.) Мне отец секретарь говорил, что у в Москве теперь уж одной задницей на пяти машинах не ездят. Теперь не меньше, как на десяти. И это, мать, монахи. Что же там с белым-то духовенством творится?
Ефросинья. Ты о них не думай. Ты о себе думай.
Эрос. Вот я и думаю. Дадут мне под зад, и полечу я не в космос. Полечу я, матушка, из настоятелей хорошо если в дьячки. А скейт ты все ж таки не выбрасывай. На память оставим. О космическом подвиге моем.
Вбегает диакон. Он запыхался, не может говорить.
Диакон (задыхаясь). Бла… благослови, отче… Господь посреде нас, матушка…
Ефросинья. И есть, и будет.
Эрос (сурово). Что ты, отец диакон, бежишь, как Усэйн Болт нечестивый? Какие рекорды ставишь?
Диакон. Сейчас вам, батюшка, не до смеха станет. Как узнаете… ох… откуда я к вам прибежал.
Эрос. Ну, и откуда? Черти за тобой, что ли, гнались?
Диакон. Хуже всякого черта… Новый секретарь владыки.
Эрос. Что же ему надо? Каких еще непотребств учинить думает?
Диакон. Насчет новых непотребств не знаю, он все со старыми. Желаю, говорит, беседовать с тобой о судьбе отца Эро́са.
Ефросинья (крестится). Ох, Пречистая дева!
Эрос. И что за разговор был?
Диакон. Доверительный… Можно сказать, от всего сердца.
Эрос. Ну! Ну! Что говорит-то?
Диакон. Не повезло, говорит, нам с тобой, отец диакон. Поп, дескать, какой нам говнистый попался – в космос лететь не желает!
Эрос. Так и сказал?!
Диакон. Так и сказал.
Эрос. Ах ты… Да как у него язык повернулся! Меня, иерея, таким словом… Отродясь я не был говнистым – матушка, подтверди!
Ефросинья крестится.
Диакон. Да погоди ты, отче, еще и не то услышишь… Я ему говорю: как же быть, отец секретарь? Ведь дело совсем небывалое, в нашей епархии никто доселе в космос не летал.
Ефросинья. А он что?
Диакон. А он: когда-то и начинать надо. Мы, говорит, передовое российское священство, должны соответствовать духу времени. Скажут в космос лететь – полетим в космос. Скажут под землю – мы и туда не побрезгуем.
Эрос. Еще и под землю?!
Диакон. А если, говорит, отказываться будет, мы его и вовсе от церкви отлучим.
Эрос. Вот так вот! До чего дожил, а? Меня, православного батюшку, какие-то лябди космические от церкви отлучать будут!
