— Это он, — почему-то заголосила Любка, а я вдруг озаботилась другим:
— Что, если труп найдут, и полиция узнает, что мы им интересовались?
Любка выпучила на меня глаза.
— Что же ты раньше об этом не подумала?
Я махнула рукой в отчаянье.
— Маловероятно, что они узнают, он в Питере, это далеко, а Леха уже забыл про этого Соломахина.
— Нет, Василиса, — покачала головой подруга, — нельзя надеяться на авось. Единственный выход покончить с этой неразберихой — разобраться во всем самим.
Теперь я уставилась на нее.
— Да-да, — продолжила она, — я понимаю, выглядит сомнительным, что произошедшее в Дымно связано с бабулиной тайной. Однако все началось с того, что Родя покопался в моей родословной и подался сюда. А ведь бабуля неспроста велела молчать о том письме. Понимаешь, к чему я клоню?
— Не совсем, — честно сказала я.
— Она боялась, что может всплыть нечто, связанное с ним.
— Что?
— Не что, а кто. Человек, который знает о письме и ищет его.
Я похлопала глазами, обдумывая услышанное.
— Хочешь сказать, в этом письме есть что-то, что интересно для какого-то человека, при чем настолько, что он не погнушается ничем, чтобы его добыть?
Любка кивнула.
— Если бы я не нашла то письмо, тайна бы целиком осталась с ней, даже объявись этот некто, он бы ничего не нашел. Но я письмо увидела, и она, испугавшись, что я влезу в эту историю, просила меня забыть о нем.
— Бабуля считала это опасным? — предположила я и подозрительно уставилась на Любку, — ты точно не успела сунуть нос в письмо?
— К сожалению, нет, — досадливо ответила она, — тогда вопросов могло быть гораздо меньше.
— Или больше.
— Или больше, — не стала спорить подруга, — но письма у нас нет, зато сборище заинтересованных личностей на лицо.
— Мы, Родион и Гриша, — хмыкнула я, — знатное сборище.
— Кстати, — не преминула заметить Любка, — не будь ты такой дурищей, он бы уже у нас с руки ел.
— Кто?
— Григорий, кто еще, — отозвалась она и добавила, увидев мой гневный взгляд, — не смотри на меня так, я говорю серьезно. Если бы он на меня глаз положил, я бы ради дела переступила через себя и приняла ухаживания, но он же с тебя просто очей не сводит.
Я усмехнулась, не желая комментировать. Про поцелуй я ей не рассказывала, чтобы она не придумала очередной мелодрамы, но она справилась и без него.
— Не усмехайся, — наставительно сказала подруга, — все ясно, как белый день, ты у него заноза в заднице.
— Очень поэтично, — заметила я.
— Зато по существу, — хмыкнула она и добавила серьезно, — Гришка парень видный, уверена, проблем с женским полом у него не возникает. А ты ему сразу от ворот поворот и никаких послаблений. Мол, не вас, уважаемый, я всю жизнь ждала. Для него это удар по самолюбию.
