Я промолчала. Любка подозрительно уставилась на меня.
— Ты что? — уперла подруга руки в бока, — ты же видела перевернутое распятие!
Я неопределенно пожала плечами. Видеть я его видела, но вот же оно, совершенно нормальное.
— Нет, — Любка решительно покачала головой, — это совсем никуда не годится! Можете думать, что хотите, но я знаю, что ночью распятие было перевернуто!
— Люба, — вклинился Гриша, — прежде всего успокойся. Никто не говорил, что мы не верим тебе. Но будем объективны, со страху могло примерещиться, что угодно.
— Лучше не лезь, — взбеленилась Любка, — я тебя насквозь вижу, ты и сюда с нами поехал, чтобы к Ваське под юбку залезть.
— Что? — малость опешил Гриша от подобного поворота, а я не выдержала:
— Прекратите оба! Если распятие было перевернуто, мы поймем, как это было сделано.
С этими слова я отправилась к кресту. Он был довольно большой, мне по плечо. Я внимательно осмотрела все вокруг и увидела в траве что-то, похожее на веревку. На деле это оказался кусок тонкой резинки.
— Что это? — приблизилась ко мне Любка.
— Меня больше интересует, как это здесь оказалось, — я передала находку подруге, а она — ребятам.
— Действительно, странно, — нахмурился Гриша, — резинка явно новая.
— Дай-ка, — попросила я, взяла резинку и попыталась обхватить ей крест, хватило на половину.
— Намекаешь, что кто-то повесил на резинке перевернутое распятие? — усмехнулся Гриша, — а с какой целью?
— Откуда же я знаю, — слегка обиделась я.
— Постойте, — влез Сашка, — если кто-то это сделал, значит, кроме нас в лесу есть люди.
Мы переглянулись, а Гриша покачал головой.
— Предположим, так и есть, но зачем кому-то устраивать подобное представление? Да никто даже не знает, что мы сюда поехали.
Тут он уставился на нас, и, надо сказать, с подозрением.
— Чего это ты так смотришь? — не выдержала подруга.
— Кажется мне, кто-то здесь морочит нам голову.
— Что? — возмутилась Любка довольно натурально, — да мы столько пережили за эту ночь, а ты такое говоришь!
— Я говорю, что думаю. А думается мне вот что: попасть в Дымно вы хотели вовсе не за тем, чтобы почтить память погибших солдат.
— Да ты что? — промямлила Любка куда менее уверенно.
— Посуди сама. По твоим рассказам получается просто чертовщина: дьявол в пещере стучит, волки воют, распятие перевернуто… Я в подобную мистическую чушь ни за что не поверю. Зато если предположить, что все это сделано с целью, например, запугать…
Гриша многозначительно замолчал, а мы с Любкой переглянулись. Мысли наши сходились: Родион единственный, кто заинтересован в этой истории. Но он просто не мог провернуть такое. Во-первых, он еще в пути, а во-вторых, уверен в том, что Любка знать ничего не знает и ждет возлюбленного дома.
