— И зачем тебе карта? — поинтересовалась я в номере.
— С ней будет проще найти эту деревню, — заметила подруга, а я взволнованно спросила:
— Ты все еще хочешь ехать в Дымно?
— Конечно, — моргнула Любка, — мы же на полпути к успеху.
Ее оптимизм воодушевлял.
— Нет деревни, Люба, — напомнила я, — значит, и делать нечего.
— Но Родион-то туда поехал.
— Он идиот.
— Может быть, — не стала спорить она, — однако логично предположить, что он подготовился к поездке лучше нас, значит, знает, что деревни нет, но все равно туда поехал. Чую, что-то есть в этой деревне, и мы должны это что-то найти.
— Что там может быть? — в отчаянье воскликнула я, — по-твоему, немецкий дедушка зарыл в деревне клад?
Любка уставилась на меня, осмысливая сказанное.
— А вдруг так и есть, — сказала она, наконец, — прадед вполне мог закопать награбленное, а потом сжечь под шумок деревню. А Родя каким-то образом узнал об этом и теперь хочет обскакать нас и свистнуть денежки.
Глаза Любки загорелись нехорошим огнем, и я решила охладить ее пыл.
— Не будем торопиться с выводами, тем более, подозревать всех подряд в корыстных целях.
Любка вскочила и бросилась к чемоданам.
— Василиса, стоит поторопиться, пока нас не опередили.
Я вздохнула и поднялась следом.
— Тимофей сказал, лучше сначала доехать до Марьина, — рассуждала Любка в машине, — а там поинтересоваться, как проще добраться в Дымно.
Я посмотрела по карте дорогу и уверенно двинулась в путь.
Докатили мы быстро. Когда из-за поворота выплыли дома восемнадцатого века, я даже тормознула, отчего Любку качнуло вперед.
— Ты чего? — начала она возмущаться, но так и замолкла, увидев особняки.
Мы выскочили из машины и замерли, здания искрили на солнце и казались сказочными.
— Мы, что, попали в прошлый век? — выпалила Любка и легонько ущипнула себя за руку.
— Скорее уж, в восемнадцатый, — поправила я, но подруга невозмутимо сказала:
— Это неважно. Видишь, Васька, стоило только копнуть поглубже, и началось.
— Что началось? — не разделила я ее восторг.
— Вдруг этот дом принадлежал моему прадеду?
Я закатила глаза, поражаясь чужой наивности, и собралась, было, вернуть подругу с небес на землю, как сзади раздался голос:
— Если вы потомок Мазепы или Барятинского, то возможно.
Мы резко обернулись и обнаружили перед собой невысокого мужчину лет семидесяти. Он выглядел бодро и молодцевато, борода совсем его не старила, а взгляд выдавал мудрость и ироничность. Мне он почему-то сразу понравился, хотя и напоминал мужичка из какой-нибудь сказки, что само по себе было странно.
