Он достал из кармана маленький лоскуточек овчины, к средине которого был пришит кусочек свинца, и стал эту штуку ногой подкидывать. И так ловко получалось, что лянда летала вверх, вниз и опять так же, но на пол не падала. Игра мне понравилась, и я похвалился:
— Завтра же такая штука и у меня будет!
Яшка отозвался:
— Лянду ты сделаешь, но из тебя игрок, как из вороны сокол!
— А ты сам-то давно ли перестал быть вороной?
— Ха! У меня голова, ноги и руки на пружинах двигаются, а у тебя они пырки-растопырки!
Я вскипел:
— Неправда! В человеке нет пружин. Ты наловчился играть, потому что плохо учился.
— Ну и плохо, а тебе-то что? Холодно или жарко? Я же волшебник и проживу без ученья.
— Ты волшебник? Ребята, у нас в классе есть волшебник — Яшка Кандеев!
— Да, волшебник! Потому я каждый день чай с леденцами пью.
— Были бы деньги — леденцов можно купить!
— На деньги и дурак купит, а я без денег... В прошлом году к дяде в Питер ездил и там у царя-императора леденцов набрал.
Девчонки закричали:
— В-р-у-н!
— Ты никуда из села не выезжал, а все лето за гумном свою чернобокую козу пас!
Яшка стукнул кулаком по крышке парты:
— Молчите, козляточки, мои деточки! Не вру! Приехал я в Питер в субботу, когда все в банях моются. Гляжу, а по улице сам император из бани идет: весь мокрый, лицо красное — распаренное, на шее — утиральник, за плечами кошель с бельем, а в руке березовый веник, и тоже мокрый. Я прошептал волшебное слово и сделался блохой, да, не будь плохой, царю на бороду прыг! Так на бороде и въехал во дворец. А царь пришагал в свою квартиру, взял с полки в-о-о-т такую селедину и ее ножом на две половинки расхватил. Одну половинку, которая с головой, сам съел, а другую, которая с хвостом, царице оставил. Потом двадцать чашек чаю выпил с медом, сахаром, леденцами, пряниками, баранками. Наелся, напился и на лавке спать завалился. Тут прибежали слуги верные, накрыли императора дубленой шубой и вышли. Император спит, храпит, а я, блоха, не будь плоха, прыг с царской бороды на стол да сахар, леденцы и все остальное схватил, в мешок сложил и в окно выскочил. Увидел меня полицейский и ну из ружья палить! А я только ногой покачал: палите зря — в блоху сроду никто ни пулей, ни дробью не попадает!
Устя Паньшина протянула:
— Мо-шен-ник! У царя леденцы украл. Поэтому и на второй год в первом классе остался!
Мы ожидали, что Кандеев осердится, но он только тяжело вздохнул:
— Я бы со всеми мальчишками во второй класс перешел, да сельский староста помешал. Пришел к моему отцу и ну с него подать требовать, а у нас в доме и гривенника-то не нашлось. Староста стал грозить: «В тюрьму сядешь!» Отец испугался и вечером продал меня Кощею бессмертному за десять рублей.
