— Сперва и я священников почитал, а как пригляделся к ним, так и понял: лицемеры и фарисеи. Вот отец Петр: в церкви призывает нас любить друг друга и друг другу вины прощать, а сам робенку не простил. Робенку!
Я отозвался:
— Зачем же такого к нам в село прислали? Есть, наверно, попы хорошие!
— Ха-ха-ха! Хорошие... Хорошими они бывают после смерти. Ну а если есть честные, то им жить тоже не сладко!..
В этот миг дверь распахнулась и в избу просунулась голова священника:
— Господи Иисусе Христе, боже мой!
Я метнулся в угол и там затаился. Священник размашисто перекрестился и так же широко благословил отца.
— У Якова Лисина кто-то из стариков при смерти: иду исповедовать. Попутно и к тебе завернул. Твой сын в коридоре сбил меня с ног: я ушиб до крови колени и локоть. Накажи озорника! Наказание младенцу пойдет на пользу.
Отец передернул плечами:
— А мой родитель говаривал другое: «Детей наказывай не кнутом, а стыдом!»
Священник усмехнулся:
— Стыд — хорошо, но он не дым — глаза до слез не доводит. А ты накажи озорника так, чтобы он всю жизнь помнил!
Засунув руки в карманы штанов, отец ответил:
— Батюшка, я бы сына наказал, но меня кто-то опередил! Мишка, подойди ко мне!
Я подошел. Отец повернул меня лицом к окну:
— Гляди, батюшка, как робенка изуродовали! Сынок, ты так и не догадался, кто тебя ударил?
Отец хитрил, и я решил ему помочь.
— Не узнал...
Священник заторопился.
— Надо спешить к умирающему...
И он выскочил из избы. Отец глянул в окно.
— Гляди, Мишка, священник-то словно заяц бежит! Какой злопамятный: до того осатанел, что пришел на младенца жаловаться!
* * *
Из-за сильных морозов учительница распустила первый класс на неделю, но с условием: каждому ученику придумать сказку. В другое время я бы, наверно, придумал, а в такой холод в нашей избе у меня не только руки, но и ноги мерзли, и голова думала вяло, сонно. Поэтому в первый и во второй дни я ничего не придумал. На третий же день мать загнала в избу совсем издрогнувших от холода овец с ягнятами и принесла в мешке полуобморозившихся кур:
— Пусть горемыки погреются! Эх, Гнедка бы в избу завести, но он, сердешный, в эту дверь не пролезет! Если будем новую избу строить, то надо дверь прорубить и высокую и широкую.
Собранная в избе живность скоро так надышала, что стало совсем тепло и весело. Во дворе ягнята были полуживыми, а тут затеяли игру с котенком. Словно расправляя плечи, кочет шумно похлопал красноватыми крыльями и прокричал свое кукареку. Мать улыбнулась:
