Минуту-другую Лютнер остается в кабинете один. Он смотрит на хрустальные светильники под потолком и на палисандровые полки библиотеки. Выглядывает в окно, давно прикрытое решеткой от гранат или бомб террористов. Ах, какая прекрасная июньская погода! Потом вертит в руках ореховую фигурку Ганеши, которую когда-то подарил ему индийский премьер.
«Это страшно, — думает канцлер Лютнер. — Это по-настоящему страшно. Если я немедленно не приму решительных мер, несчетное число людей уже сегодня вечером начнет, быть может, умирать в муках. Столько боеголовок похищено не для того, чтобы позабавиться. Неизвестные, кто бы они ни были, наверняка понимали, что нейтронная боеголовка — это не обыкновенная тротиловая бомба. Что она набрасывается на человека, словно бешеная собака, коварно и жестоко, не оставляя никакой надежды на спасение. Боже мой, кто же эти люди? Чего они хотели добиться, к чему они стремятся?»
В кабинет канцлера вкатывается на своих коротеньких ножках кругленький, сияющий вице-канцлер и министр иностранных дел Ханс-Викинг Фёдлер.
— Приветствую дорогого канцлера! — кричит он с порога. — Что за чрезвычайное событие заставило нашего дорогого федерального канцлера вызвать меня за пять минут до заседания правительства? Что за заботы омрачают чело любимого нами руководителя? Что я могу сделать для интересов дорогой нам Федеративной Республики?
— Перестань кривляться, Фёдлер, — резко обрывает его канцлер. — Не время шутить. Сядь и выслушай, что я тебе скажу.
Словно по мановению волшебной палочки, Фёдлер превращается из толстощекого шута в озабоченного государственного деятеля. Этому своему умению он обязан политической карьерой. Именно в его проницательных холодных глазах заключается секрет ошеломительных успехов.
— Фёдлер, это самая страшная опасность из всех, о которых мы с тобой когда-либо говорили, — начинает канцлер. — Надеюсь, ты не подумаешь, что я впал в истерику. Сегодня утром группа неизвестных похитила с Секретной базы № 6 одиннадцать нейтронных боеголовок общей мощностью в шестьсот килотонн. Во всяком случае, так утверждают военные. Зато Ведомство по охране конституции считает, что исчезла только одна боеголовка мощностью в полкилотонны. Эту миниатюрную боеголовку нашли в Майергофе, у французской границы, вместе с тяжело раненным унтер-офицером Паушке. Ты знаешь, о ком я говорю. Сын Арнима Паушке, с которым ты в прошлом году вступил в ожесточенную пропагандистскую перепалку. Слушай дальше. Все это произошло рано утром, кажется около шести часов. Об этом пока не знают ни главное командование пакта, ни наши американские друзья. После налета на базу прошло больше четырех часов. Помнишь, как нам внушали на секретных учениях НАТО, что время, которым мы располагаем в случае военной угрозы, не превышает восемнадцати минут? Правда, мы имеем дело только с похищением боеголовок, а не с ракетно-ядерным нападением. Но так ли уж велика разница? Впрочем, это не самое важное. Суть в том, что мы знаем только об одной из похищенных одиннадцати боеголовок. Где остальные десять? Кто и чего хочет добиться посредством этого шантажа? Можешь себе представить, как будет выглядеть через несколько часов наша страна, если газеты что-нибудь пронюхают?
