Так было во всей недолгой жизни Андре Пишона. Так произошло и на этот раз. С той минуты, когда он поделился с Челли идеей захватить ядерную боеголовку, Пишон не мог думать ни о чем другом. По утрам глотал собственноручно изготовленные таблетки, по вечерам заваривал один кофейник за другим и лежал, глядя в потолок, в своей «берлоге».
Довольно быстро удалось установить, что нейтронные боеголовки хранятся и на базе № 6. Одна девушка из Эшерпфара, официантка в единственном здесь ресторанчике, узнала это от молодых офицеров и сообщила тайну Рыбе в минуту, как говорится, полной откровенности. Донесение Рыбы подняло на ноги всю группу. Челли распорядился выдавать Пишону любую сумму из революционного фонда, которую он потребует. Если фонд окажется слишком скуден, Челли обещал добыть нужные средства. Подвернулся шанс, которого у группы до сих пор не было. Захват нейтронной боеголовки принес бы во сто раз больший результат, нежели еще один взрыв или похищение министра. Пишон сперва изучил местоположение базы № 6. Задачу облегчало то, что он был летчиком-планеристом. Пишон умел, по сути дела, все: управлял автомашиной, самолетом, локомотивом, яхтой и буером, был аквалангистом, парашютистом и спелеологом, играл в шахматы, поднимался на вершины Кордильер, свободно владел восемью языками, знал три тысячи китайских иероглифов, когда-то победил в телевизионном конкурсе, посвященном Древнему Риму, и между делом даже сдал экзамен на кондитера, поскольку великолепно готовил, специализируясь на выпечке сладостей. Этот человек был похож на вулкан. Но, увы, мадемуазель Марго не сумела его оценить. Она видела лишь его водянистые глаза, редкие волосы цвета гнилой соломы, непомерно выступающую челюсть и неправильный прикус передних зубов.
Доктор Пишон взял напрокат в ближайшем аэроклубе двухместный спортивный планер «Пантера» и совершил вместе с Лючией несколько полетов над окрестностями. Чаще всего их трасса лежала над базой № 6. В соответствии с инструкциями Пишона Лючия сделала столько снимков, сколько было надо. Остальные члены группы были заняты в это время сбором как можно большего количества сведений о базе.
Когда Пишон засел в своей «берлоге» над старательно склеенными фотоснимками базы и изучил все доставленные ему донесения, его опять охватили сомнения. Дело представлялось трудным с первой же минуты, но чем больше накапливалось данных, тем нереальнее оно выглядело.
На то, чтобы уничтожить отражатель или еще какой-нибудь из элементов системы ЛКС, рассчитывать не приходилось: она была вне зоны обстрела из любого оружия, которое могла бы заполучить группа. Правда, колонна отражателя высилась всего в сорока восьми метрах от наружной стены, но с одной стороны ее заслоняли высокие густые клены, с другой — здание командного пункта, с третьей — параболическое зеркало радара. Только с четвертой стороны (как можно было судить по полученным снимкам) колонну, возможно, удалось бы рассмотреть, но лишь с какого-нибудь возвышения, так как вокруг базы шла стена высотой в двести восемьдесят сантиметров. Единственный с этой стороны дом был в восьмидесяти метрах от базы, что исключало возможность использовать снайперскую винтовку. Даже если в этом одиноком и заброшенном доме засядет свой снайпер, то есть Рыба.
