— Так вот для чего все. Тогда зачем яеще нужен?
— Я хочу помочь тебе, Румата.
— Теперь это может сделать только настоящий бог. Какими мы так и не стали.
— На самом деле быть богом не так уж и трудно, Румата, если дано плечом и душой стать вровень с мирозданием.
— Так вот в чем дело…
— Не жалей об этом. Ведьбог — это всего лишь последняя ступень к человеку.
— Вы лихо перешагнули ее…
— Не будем спорить. Просто представь: перед тобой бог истинный, то есть сам бог Времени, и он пришел тебя наградить.
— Наградить… — Румата устало швырнул мечи под ноги, обвел рукой занимающиеся факелами горизонты. — Тогда, Всемогущий, сделай так, чтобы этого не было. Чтобы я, наконец, проснулся от этого вечного, кровавого кошмара.
— Кошмар этот для вашего же людского блага. Он послужит вам уроком, напоминанием, к чему ведут прямые пути во времени. И если его не будет, то вы скоро прольете такую кровь…
— Допустим. В таком случае замени кошмар на истину. Покажи людям будущее. Пусть они знают, в какой ад ведет нетерпение и мечтательность.
— Люди ненавидят истину, будущее их — смерть, поэтому с истиной они могут примириться только под страхом смерти, да ито не всегда. Они растерзают любого, они убьют даже Бога, если он придет к ним с истиной.
— Тебе виднее, Всемогущий. Тогда не давай им всю правду сразу. Облеки в сказку, в сладкий обман, чтобы люди были в силах выпить столь горькое лекарство и поверить наконец в истину.
— На это требуетсятысяча лет, ведь люди верят только в то, во что хотят верить, а кровавая жатва на пороге. К тому же со временем, раз за разом проходя циклы самоуничтожения, они постепенно сами придут к истине, но дорогой, чересчур дорогой ценой. А я не хочу этого.
Румата горько усмехнулся, бросил взгляд на пылающий в ночи город.
— Да, я вижу не все так просто. Впрочем, есть еще одна возможность. Если ты и вправду бог Времени, то шагни в прошлое и исправь наш путь, раз он выбран неверно, раз мы просто дезертиры истории, решившие сбежать с тяжких путей ее.
— Я мог бы последовать твоему совету, но это будет означать конец истории. Стоит ли подменять одно человечество другим? Не будет ли это то же самое, что стереть человечество с волны времени и на его месте создать новое и вряд ли лучшее?
— Пусть, раз этого заслуживает выбранный нами путь, — тихо, почти беззвучно прошептали руматовские губы.
Таргот покачал головой.
— Сердце мое полно жалости, но жалости этой на век. Век того, что вы называете временем, даю я вам, чтобы свернуть с кровавого пути, а если нет, что ж, я поверну ход времен, и суд мой будет по делам вашим. Твоя же награда, Румата, будет велика. Ты забудешь, ты все забудешь, Румата. И на том прощай.
