— Я был занят важным государственным делом. Вас интересуют подробности?
Епископ бросил взгляд в сторону портьер.
— Ни в коей мере. А вызвал я вас для того, чтобы поручить наитруднейшее, может быть, даже невозможное дело.
— Невозможное дело? Это что-то новенькое, особенно после сегодняшней окончательной победы.
Рыжий изобразил лицом веселое недоумение, да так живо, что дон Рэба невольно им залюбовался. Ведь только что за портьерами он, возможно, собственными руками, резал, как борова, отца Цупика, а поди ж ты стоит ножка за ножку, воодушевлен, ликом светел, всегдаготов к любому приказу непосредственного начальства.
Улыбка недолго задержалась на губах дона Рэбы.
— Спешу напомнить, мой друг, в политике не бывает никаких «окончательных побед». Прежде же чем говорить о новом поручении, позвольте узнать ваше мнение о Румате Эсторском. Не стал ли он опасен, слишком опасен?
— Румата? Полноте. Впрочем, может быть, я чего-то не заметил? И ошибся? Действительно, он стал так расчетливо безумен, что… Прикажете…
Рыжий выразительно похлопал себя по голенищу и тигриным махом подлетел к столу. От расслабленного вельможи не осталось и следа. Оскалившись кривыми зубами, перед епископом стоял готовый на все рыжий головорез.
— Садитесь, мой друг, садитесь. Мои опасения надо понимать не буквально, а в смысле, так сказать, общем, в рамках той зловредной деятельности Мечтателей, которой они так нашкодилинашей святой политике.
— А-а.
Помощник поудобней устроился в кресле. Дон Рэба, в противоположность ему, поднялся, выпрямился и жестом указал на свое горло.
— Вот уже где у меня эти господа Мечтатели! То же мне, спасители книгочеев! Цвета и соли человечества! А они подумали, что книгочей книгочею рознь? Что каждая новая эпоха казнит, сжигает на кострах, ссылает или обрекает на голодную смерть книгочеев эпохи старой? И так было, и так будет! Да, я дон Рэба, милостью божьей министр охраны короны и боевой магистр Святого Ордена, немало сил положил, чтобы извести в Арканаре книгочеев и умников. Но почему? Да, я извел книгочеев, но каких? Книгочеев эсторских, умников измышляющих. Ведь кто их в свое время плодил, взращивал, привечал? То-то. Но время их давно прошло, век — сгинул! Ведь это книгочеи расшатывали, изничтожали основы, а теперь хнычут по себе. Не так ли?
— О-о, ваше преосвященство — великий философ!
Лицо великого философа пошло пятнами.
— Книжники сделали свое разрушительное слово, но Арканар я им изничтожить не дам. Пришло новое время, время новых людей. Сражаться и работать надо в эту эпоху, а не словесами играть. Ну а со Святым Орденом во главе нас всех еще ждет неслыханный подъем религиозного чувства, невиданное возрождение духовности!
