Однако чем больше она раздумывала над этим, тем больше убеждалась в его правоте, хотя рассуждения ее носили иной характер. Джим - тот не хотел ждать. Он не хотел состариться и ожесточиться в ожидании того дня, когда они смогут пожениться. Ему хотелось вкусить хоть какую-то толику радостей брака, пока они достаточно молоды и способны получать от жизни удовольствие.
Эйлин же думала об этом в более мистическом плане, как о некоем обручении, которое накрепко свяжет их друг с другом, что бы ни уготовила им жизнь. Эйлин знала, что бесполезно надеяться на одновременное освобождение:
одному из них неминуемо суждено освободиться раньше другого - и тогда-то начнется настоящее искушение.
Но она знала также, что даже ради такого подобия брака ей придется выдержать борьбу со своей матерью.
Миссис Клиери свято соблюдала условности и, кроме того, она знала, как меняются люди в браке. Сейчас ее дочь добра и покладиста, но Эйлин - жена и мать - совсем другое дело, с той Эйлин ей, возможно, совладать будет не под силу.
- Ишь чего выдумала, - задыхаясь, проговорила миссис Клиери, упершись рукой в бок. - Что это за брак такой? Он будет жить там, а ты здесь! Да весь город будет над вами смеяться!
- Вот уж не вижу, над чем им придется смеяться, мамочка, - упорствовала Эйлин. - Во всяком случае, не больше, чем теперь.
- Ну и выходи за него! - убитым голосом произнесла мать. - Выходи! А я лучше уйду в богадельню, чем дам опозорить себя!
- Но, мамочка, - продолжала уговаривать ее Эйлин, невольно засмеявшись, хотя ей было не до смеха, - мы не сделаем ничего, чтобы тебя опозорить, и тебе вовсе не понадобится уходить ни в богадельню, ни куда-нибудь еще.
Миссис Грэм тоже разволновалась, но по другой причине - задета была ее гордость. Ее совершенно не трогало, что скажут соседи, но ей казалось, что эта пародия на брак вызвана ее зависимостью от Джима. Если бы можно было, устранившись с его пути, облегчить ему жизнь, она бы с радостью пошла в богадельню. Но Джим объяснил, что, если бы даже он и согласился на такую жертву, для Эйлин и ее матери это ничего бы не изменило. И, когда Эйлин зашла в следующий раз, миссис Грэм обняла ее и пробормотала:
- Бедные вы дети! Бедные, безумные дети!
- Так вы не думаете, что мы поступаем плохо, миссис Грэм? - спросила Эйлин, сама чуть не плача.
- Конечно, нет, что же плохого вы делаете, детка? - сердито воскликнула миссис Грэм. - Какое вам дело до того, что о вас подумают другие? Эти люди в жизни ничем не пожертвовали!
