Тогда высокий Костя совсем по-учительски постучал ключом по столу и сказал:
— Начинаем! У кого какие мысли появились за это время? Выкладывайте.
«Теперь не прогонят», — успокоился Борис и стал внимательно слушать. Разговор происходил удивительный и непонятный.
— Злой старик не сказал ни слова и захлопнул дверь перед нашим носом, — сказала Катаюмова. — Мы вчера ходили к нему с Валерой.
— И сказал: «Чтоб больше ноги вашей в моем доме не было», — добавил Валера. — Мы по делу пришли, а он дверь захлопывает.
— Так. — Костя перевел взгляд на Муравьева: — Ты, Муравьев, что скажешь? Есть какие-нибудь идеи?
Муравьев молчал. Ему так хотелось, чтобы были какие-нибудь идеи! Но никаких идей не было.
— А я слышал одну тайну, — вдруг сказал Борис. — Я как раз ел овсяное печенье, а там, под дождем, кто-то сказал тайну, и я слышал.
Борис и сам не ожидал, что осмелится произнести хоть слово на этом сборище таких взрослых и умных людей из пятого класса.
— Какую тайну? — закричали все и посмотрели на Бориса.
И он слово в слово громко повторил фразу, которую неизвестный человек произнес под дождем в школьном дворе:
— «Главное, чтобы никто не узнал о глобусе. Но я верю, ты умеешь хранить тайну».
Когда Борис произнес эти слова, все повскакали со своих мест и обступили его.
— Как? Как? Повтори еще раз! — Муравьев был не похож на себя, глаза горели, щеки пылали. — «Главное, чтобы никто не узнал о глобусе». Чувствуете? Тут целый клубок тайн. А вы говорите — маленький. Да он умнее некоторых больших!
Катаюмова трясла Бориса за плечи:
— Кто это сказал? Эти слова сказал же кто-то? Кто? Какой он?
— Я не знаю. — Борис пытался вытащить из ее цепких рук свои плечи. — Я выглянул, а там никого не было, дождь шел.
— Эх ты, не мог уж разглядеть! — Она наконец перестала его трясти и отпустила. Наверное, поняла, что ничего не вытрясешь.
Тут все заговорили наперебой. Борис ничего не понимал, хотя все слушал.
— Злой старик! Вот где главный ключ!
— Допустим.
— Значит, сначала к злому?
— Не подступишься.
— А я считаю так: Муравьев его разозлил, пусть теперь расхлебывает. — Это, конечно, сказала Катаюмова. — Пойдешь, Муравьев?
— Пойду. Сегодня уже поздно, а завтра пойду. И нечего упрекать, я же не знал, когда разозлил, что это тот самый старик.
В это время открылась дверь, и вошла Варвара Герасимовна.
— Ну вот, ребята, кончился педсовет. Я так и знала, что вы еще здесь. Но вообще-то пора по домам.
— Варвара Герасимовна, мы сейчас уйдем, — сказал Костя. — Вы только послушайте, что рассказывает этот первоклассник. Расскажи все сначала. — Костя подтолкнул Бориса к Варваре Герасимовне.
