Если же мне суждено принять мученическую смерть за наше святое дело, то да сбудется Воля Всевышнего. Вы, святой отец, знаете мою давнишнюю мечту: принять священнический сан и перейти из сонма званых в узкий круг избранных. Но я верю Вашим наставлениям, верю, что на избранном Вами для меня пути я смогу принести больше пользы для распространения Слова Божия на нашей грешной земле.
Последняя сценка нашего путешествия: когда наш корабль приблизился к причалу и матросы установили сходни, я поднял свой дорожный сундук и приготовился сойти на русский берег. Но мейстер Густавсон схватил меня за руку и жестами потребовал, чтобы я поставил сундук на палубу. Оказывается, по договору с новгородцами, все разгрузочные и погрузочные работы должны выполняться только гильдией местных грузчиков, которая получает за это с немецкого двора оговоренную плату. Перенесение мною собственного сундука могло быть объявлено нарушением договора, после чего подается жалоба в суд и налагается штраф. Поистине, наша страсть делить Творение Господа и распределять между собой мелкие права скоро дойдет до того, что мы лишимся права подносить ложку похлебки ко рту, а отдадим эту обязанность специальной гильдии кормильщиков.
Пользуясь Вашим великодушным разрешением, я вкладываю в глиняную трубку также письмо к досточтимой фрау Урсуле, вдове советника Копенбаха, моей бесценной благодетельнице и приемной матери. Как Вы увидите, в этом письме содержатся только житейские подробности моего устройства на новом месте. Ни одним словом я не приоткрываю истинную задачу моего пребывания в Новгородской земле, к выполнению которой приступлю в ближайшие дни. Вы, преподобный отец, будете получать мои отчеты так часто, как это позволит движение могучей Реки Воска, текущей с востока на запад и затем улетающей в небеса огоньками миллионов свечей.
Засим остаюсь вечно преданный и благодарный Вам,
Стефан Златобрад.
Письмо к фрау Урсуле Копенбах, в славный город Любек из далекого Новгорода, лето 1467
(писано по-немецки)
Бесценная моя приемная матушка и благодетельница, фрау Урсула!
Как и обещал, пишу Вам не откладывая, хотя со дня моего прибытия не прошло и десяти дней, так что у судьбы просто не было еще времени поднести мне какой-нибудь серьезный — злой или добрый — сюрприз. Но Вы заверили меня, что будете с нетерпением ждать от меня рассказов о любых, даже самых пустяковых событиях новой жизни, и я с готовностью подчиняюсь.
