сокращенно
IURD), общее число прихожан которой составляет четыре миллиона человек, и нигерийская Искупленная христианская церковь Божья
(RCCG). У одного нигерийского пастора сорокатысячный приход в Киеве. Церкви, которые эксперты называют “органическими” или “простыми”, – то есть стихийные, домашние, неиерархические собрания верующих в общинах – разрушают католицизм и англиканскую церковь изнутри. В исламе же (кстати, изначально нецентрализованном) появляются все новые и новые направления, поскольку разные богословы и имамы, выступая по телевидению, излагают противоречащие друг другу интерпретации тех или иных догматов.
Добавьте к этому схожие тенденции в сфере труда, образования, искусства, науки, даже в профессиональном спорте и получите полную картину. Власть разделяется между растущим числом новых мелких игроков самого разного и неожиданного происхождения, в общем, происходит то же, что мы наблюдаем в шахматах. И эти игроки руководствуются совершенно иными, нетрадиционными схемами и правилами.
Я понимаю, что утверждение, будто власть становится слабее и уязвимее, противоречит широко распространенному мнению: мол, в наше время сильные мира сего обладают большей властью, чем когда бы то ни было, они могущественнее прежнего, и позиции их прочны, как никогда. Действительно, многие полагают, что власть – как деньги: если она есть, значит, будет еще больше. С этой точки зрения бесконечный цикл концентрации власти и богатства можно считать основной движущей силой в истории человечества. Разумеется, в мире существует множество организаций и людей, которые обладают властью и едва ли ее утратят. Но, как будет сказано далее, такой подход скрывает из виду очень важные аспекты того, как меняется жизнь.
Как мы увидим далее, в мире происходят гораздо более сложные процессы, нежели переход власти от одной группы влиятельных игроков, связанных общими интересами, к другой. Трансформация власти масштабнее и сложнее. Власть сама по себе становится все более доступной: в наши дни ею обладает куда большее число людей. При этом пределы ее ограничены, и пользоваться ею труднее. И вот почему.
Власть укрепляется благодаря барьерам, которые отделяют лидеров от конкурентов. Эти барьеры не только мешают новым претендентам стать серьезными соперниками, но и обеспечивают господствующее положение сильных игроков. Барьеры присутствуют везде – когда речь идет о правилах проведения выборов, о вооружении армий и полицейских формирований, а также о капитале, ограниченном доступе к ресурсам, рекламных бюджетах, запатентованных технологиях, брендах, привлекающих потребителей, и даже моральном авторитете религиозных лидеров или харизме некоторых политиков.
