Ужасно ощущать, что ты никому не нужен. Тщеславие, наверно, только вместе с человеком умирает.
- Ну, тщеславие! - сказал он. - Никогда не знал, что вы тщеславны. Так вы скажите, пойдете к нам жить?
- Нет, Джек, спасибо тебе, конечно. Вы пожили уже С родственниками, вам теперь на всю жизнь хватит - не хочу сказать ничего дурного о твоей бедной матери, царствие ей небесное, что б я там ни говорила, пока она жива была. Я, знаешь, часто думала, как ты был прав, - что никого не послушался. Видно, только когда твой черед приходит, понимаешь, кто прав, кто нет. И потом, - добавила она. - даже не знаю, как сказать мальчикам.
- Я думал об этом, - согласился он серьезно. - Я думал, может, вы разрешите мне их спросить? Мне кажется, они не станут возражать, когда поймут, что вам у нас будет лучше.
Она посмотрела на него, стараясь разобраться, улыбается он или нет. Он не улыбался, хотя, конечно, она слишком его уважала, чтобы принять его слова всерьез. Как опытная картежница, она знала, что вглядываться в лица практически бесполезно.
- Как на духу тебе скажу, Джек, - произнесла она, - мне до смерти не хочется в богадельню. Я, прости меня боже, всегда терпеть не могла монахинь. По-моему, все они уродки какие-то. Но тебя я предупреждаю дураком будешь, если меня возьмешь. Приобретение я небольшое. Наобещаю тебе что-нибудь, а у самой в мыслях этого не будет. Старики - страшные эгоисты, хуже детей. Ты себе даже не представляешь. Бывает, ждешь, чтоб тебе чашку чаю принесли, так хоть все родные и близкие тем временем перемрут, ты и внимания не обратишь. Да разве, в общем-то, это не естественно? - прибавила она, задорно вскидывая бровь. - Какие еще у нас в жизни радости?
- Я поговорю с Сузи, - сказал он, словно от того, что могла сказать бедная Сузи, что-нибудь бы изменилось. А как только в семье свыклись с этой мыслью, им всем стало казаться, что так и должно было случиться.
Невозможно было представить себе мать в богадельне, разве что ее сразу же сделали бы старшей сестрой.
Джек - человек надежный, место у него хорошее, он всю жизнь воз тащит, да и что касается денег, не станет их обременять, как стал бы кто-нибудь из настоящих членов семьи.
Миссис Двайер, однако, оказалась Джеку нисколько не в тягость. Может быть, мысль, что она избежала приюта дала ей новый прилив сил. В первый же вечер, дожидаясь Джека с работы, она согрела его старые бртоки у огня и велела ему тут же переодеться.
