В какой-то момент тревога сменилась усталым равнодушием, и меня сморил сон.
А утро встретило меня красными лучами восходящего солнца, искрящимся снегом и вновь проснувшимся чувством тревоги. Последнее настораживало, но я быстро списала это на свою неуверенность в завтрашнем дне и переживания о сохранности моей драгоценной шкурки.
Проснулась я, несмотря на короткий отдых, чувствуя себя бодрее, чем обычно. Еды с собой не было, но в такую рань мой желудок обычно не подавал признаков голода, так что времени терять не стала и сразу двинула в сторону тракта, глубоко в душе благодаря отца и преподавателей за то, что сумели вдолбить в мою голову географические знания. Прямо сейчас перед мысленным взором вставала подробнейшая карта Тёмных земель, а солнце служило прекрасным ориентиром, помогая определить стороны света, так что заблудиться я не боялась.
Однако чем дольше я шла, тем ощутимее становилась вернувшаяся тревога. И причины тому были: замёрзший лес пугал гробовой тишиной. Птицы, как всегда бывает в Мёртвом лесу, не пели, деревья не шелестели, зомби по округе не шастали (это было особенно странно), ветра не было, и даже я сама не издавала ни звука — под ногами мягко пружинил плотный воздушный слой, так что мои ступни не касались липкого снега, и шаги были бесшумными.
— Кар-р-р! — зловеще раздалось над моей головой, и угольно-чёрный ворон спикировал вниз, разбившись о землю прямо передо мной, пока эхо разносило птичий вопль дальше по окрестностям.
Я испуганно замерла, рассматривая теперь уже мёртвое пернатое создание. Ещё никогда на моих глазах животные не кончали самоубийством, и вряд ли это вообще было нормальным, а потому я гулко сглотнула и обострила все чувства. Как физические, так и магические.
Тем временем птичка, торчащая из промёрзшей почвы кверху лапами, усиленно задёргалась, высвободилась из крепких объятий земли-матушки, встрепенулась, сверкнув зелёными огоньками глаз, и вихрем пронеслась возле моего виска, заставив отшатнуться.
— Надо же… Так крепко связана со смертью, а так боишься какого-то маленького зомби, — прошипела возникшая из ниоткуда фигура, от головы до пят скрытая под плащом. Свежеподнятый ворон вцепился когтями в радушно протянутый локоть незнакомца и раскрыл клюв в попытке огласить небольшой треугольник между древними соснами ещё одним протяжным «кар-р-р», но потерпел неудачу. Видимо, повредил связки при самоубийстве.
Но это меня волновало меньше всего. Гораздо более занимательной казалась тонкая долговязая фигура в тёмном, вокруг которой тёмными мошками витала магия смерти в чистом виде.
