— Насильник? Да кто на тебя взглянет, Римо, — хохотал фей, пока я огладывалась в поисках чего-нибудь тяжёлого. Не найдя ничего подходящего, просто остановилась, обернулась, прицелилась и… и вот уже взбешённый фей, брезгливо морщась, вытирает лицо. Рядом хихикают Криштиан, Киесарэль и Людус, остальные изумлённо смотрят на злющего Светлого и спокойную меня.
— Ну, что скажет моя злая фея? — протянула издевательски, наблюдая, как тело эльфа частично покрывается кроваво-красной чешуёй. Вместе с платиновыми волосами, появившимся невесть откуда хвостом и вмиг увеличившимися огненными крыльями это выглядело потрясающе. Хоть портрет рисуй. Но всё впечатление портило перекошенное от ярости лицо с выступающими нижними клыками.
«Фея» до диалога не снизошла, широкими шагами преодолела разделяющее нас расстояние и крепко схватила меня за горло. Я даже не пискнула, ощутив на шее сильные пальцы — слишком хорошо знала, что фей (хотя теперь, наверное, скорее демон) меня не убьёт.
— Смотрю, самообладание у тебя, дорогой, ни к чёрту, — прохрипела я, насмешливо улыбаясь. — Как и воспитание. Тебя что, в темнице всю жизнь держали и не объяснили, что обижать девушек не хорошо?
При упоминании о темнице демон вздрогнул и сжал пальцы крепче, а эльфы позади настороженно переглянулись. Как интересно…
— Поверь, девушек я не трогаю, — оскалился крылатый, недвусмысленно намекая, что видит во мне кого угодно, но только не представительницу противоположного пола. — И в темнице, по-моему, держали тебя, а чувство самосохранения не привили. Я с удовольствием над этим поработаю.
— Удачи, — как могла, кивнула я, стараясь не замечать плывущих перед глазами чёрных точек, и опустила взгляд. — Какой очаровательный у тебя хвостик, кисточка просто загляденье.
Стоило это сказать, как меня отпустили. Хотя, скорее, фей отшвырнул меня прямо в сторону столпившихся Светлых, брезгливо вытер руку о штаны и пошёл дальше, не меняя ипостась. Я же, прислонившись к кому-то спиной, жадно хватала ртом воздух. Краем глаза заметив, что Данталион потирает шею, не могла не позлорадствовать. Вот так-то, милый! Причиняешь боль мне — получаешь сам.
— Зря ты так с Данте, — покачал головой придерживающий меня Грегор.
— По-твоему, лучше терпеть его оскорбления? Я не железная, у меня есть чувства. Чувства, которые он безжалостно топчет. Ты действительно думаешь, что я буду молча сносить презрение и откровенное неуважение?
— А ты не думаешь, что вы в равных условиях? — спросил Грегор тише, склонившись прямо к моему уху. Видимо, не хотел, чтобы оставшиеся рядом с нами эльфы слышали его слова. Большая часть Светлых уже ускакала отдирать от фея разъярённую Трис, которая сейчас отчаянно шипела, царапалась и пыталась оставить моего мужа лысым. Вот ведь кошка.
