Мы вышли на крыльцо и направились по усыпанной листьями дорожке к главным воротам. Там, рядом с дежурным констеблем, стоял мужчина в штатском, несомненно ожидавший инспектора.
— Да? — без обиняков обратился Гаттон к незнакомцу.
— Она у нас, сэр, — кратко отрапортовал тот.
— Это он о Мари? — спросил я.
Гаттон кивнул.
— Полагаю, мистер Аддисон, мне следует немедленно отправиться на Боу-стрит[5], куда она уже доставлена для допроса. Вы едете со мной, или у вас другие дела?
Я нерешительно ответил:
— У меня нет особого желания смотреть в глаза этой женщине, но я буду премного обязан, если вы сообщите мне о результатах ее допроса.
— Я обязательно расскажу вам все, — сказал Гаттон, — а вы немало обяжете меня, если чуть позже снабдите нас сведениями о кошачьих статуэтках. Ведь вы упоминали, что кое-что о них знаете.
— Конечно. Вы по-прежнему уверены, что знак на ящике и изображение женщины-кошки имеют большое значение для расследования?
— Не сомневаюсь в этом, — ответил он. — Если фотография видится мне откровенной подделкой под улику, то кошка подлинна и выведет нас на верный след. Думаю, вам лучше вернуться домой прямо сейчас и освежить в памяти сведения, которые вы считаете важными, а когда я приеду к вам, мы быстро все обсудим.
— Именно так я и поступлю, — сказал я, — хотя и полагаю, что почти сразу найду все необходимые материалы.
И мы разошлись: Гаттон отбыл с детективом, принесшим новость об аресте Мари, я же направился в противоположную сторону, к своему коттеджу; я шел домой в таком смятении чувств, не зная, каков будет конец и чем все обернется для Изобель, что не мог заставить себя мыслить логически, и не стоит упоминать, что у меня так и не сложилась мало-мальски правдоподобная версия, объясняющая эту цепочку удивительных и ужасающих событий.
Глава 7. КОШКА ИЗ БУБАСТИСА
«Это одна из бесчисленных кошачьих статуэток, неожиданно обнаруженных в развалинах Телль Басты [6] в 1878 году и за несколько лет распространившихся по всему миру», — писал я, раскрыв том «Египетского искусства» сэра Гастона Масперо [7]. — Она представляет собой изображение Баст, богини домашнего очага, особенно почитавшейся в восточной части дельты Нила. Изображение богини и ее имя часто встречаются на памятниках, хотя до сих пор о происхождении Баст и мифах о ней известно мало. Ее связывали узами крови или брака с Солнцем и называли то его сестрой, то женой, то дочерью. Иногда она исполняла роль целительницы и благодетельницы, защищающей от заразных болезней и злых духов, которых она отпугивала звуками систра
