Кудояров в белом халате сидел за столиком и что-то писал. Завидев журналиста, он поднялся и пошел навстречу.
— А, корреспондент, — сказал он с приветливой улыбкой. Люблю аккуратность!
Кроме Кудоярова здесь была еще девушка в таком же лабораторном халате, в которую, как уверяет романтическая литература, можно было влюбиться с первого взгляда — воплощение женственности и изящества. Апухтин с трудом оторвал взгляд от ее лица, глаз, соболиных бровей.
Кудояров, однако, все замечал.
— Ну, ну, не заглядывайтесь, — сказал он шутливо, положив руку на плечо Апухтина. — Прошу любить и жаловать, — добавил он, знакомя журналиста с этой феей. — Искра Демидовна Попова, многообещающий метеоролог. А сей симпатичный муж — морской журналист и литератор Андрей Сергеевич Апухтин, жаждущий приобщиться к тайфунологии.
— Очень приятно, — грудным голосом промолвила Искра Демидовна, подавая руку.
— Вот, — сказал Кудояров, похлопывая ладонью по крышке котла, — прибор, который мы называем «генератором ураганов». Что мы варим в этом котле, сконструированном нашими тайфунологами? Здесь мы, так сказать, анатомируем демона по имени «тропический циклон». Сначала была создана математическая модель урагана, затем на основе этих расчетов действующая гидродинамическая модель. Сознайтесь: вы разочарованы? (Кудояров, казалось, читал мысли Апухтина). Ничего, это быстро пройдет.
Вы, конечно, ожидали увидеть штормовой бассейн, подобный тому, какой построен в Черноморском отделении Морского гидрофизического института?…
— Я видел его, — заметил Апухтин. — Это в Кацевели.
— Но та установка, — сказал Кудояров, — основана на совсем другом принципе. Вкратце сказать — все выглядит очень просто. Глядите…
Кудояров включил рубильник, и Апухтин приник к окулярам. В первый миг он был прямо-таки потрясен. Целый мир открылся его глазам, вроде бы настоящий, но уменьшенный, как видение, выхваченное из микромира. Перед его взором проходили берега, коричневые, обрывистые, скалистые, суша какой-то тропической страны, палимая знойным солнцем. Солнце было настоящее, только крохотное, ослепительной точкой сиявшее в густой синеве неба. Подножия скал лизал океан. Но вот берег стал отдаляться и океан раскидывался шире и шире во всем своем, пусть миниатюрном, величии.
Кудояров за спиной Апухтина вертел верньер, и пейзаж менялся.
Апухтин не смог удержаться от возгласа удивления и восторга. Руки каких волшебников создали с ювелирной тщательностью этот поразительный микромир? Иллюзия подлинности была полной — и берега, и океан, и малютка-светило.
