Белоснежная крахмальная скатерть чуть покачивалась, ласково терлась о голые ноги. Над головой, скрытые зеленью, настойчиво спорили две каких-то птицы. В высокой фарфоровой вазочке с узким горлышком подрагивала желто-розовая чайная роза. Она была свежа, не полностью распустилась, но лепестки уже успели потерять упругость, и от того казались еще нежнее, -- и в воздухе царил ее аромат.
Это была иллюзия. Роза пахла слишком тонко и неясно, и запах можно было почувствовать, лишь приблизив к ней лицо. Но иллюзия была столь совершенной, столь полной, что уже собственно и неважно было, пахнет цветок или нет.
Подушки на плетеных диванах были мягкими, чай и кофе горячими, изюм и орехи вкусными. И впереди была бездна времени.
А утром в день отъезда Марина уже не читала путеводитель, задумчиво разглядывала вазочку, белоснежные чашки и блюдца, трогала их, гладила, словно прощалась. Потом вдруг сказала:
-- Давай купим...
Марта сначала согласно кивнула и потом только осознала смысл услышанного.
Официант удивления не высказал. Тем более что дамы жили в сьют-эксклюзив. Но в глазах все же читалось нечто вроде «кто знает, что приходит в голову этим пчелам». Он уточнил количество предметов и сказал, что стоимость посуды включат в счет. Упаковка за счет отеля. Вазочка -- в подарок.
Они вернулись в субботу поздно вечером и сразу рухнули. А на утро было необыкновенно тепло и солнечно и совершенно безветренно. Поэтому завтракали на улице. На столе царствовал кипрский сервиз, бросал сизые тени на белоснежную крахмальную скатерть. Белые чашки завораживающе цокали о блюдца, глухо звякали ложечки, выкладываемые на край тарелок. Над головой о чем-то спорили неугомонные птицы. Белая игольчатая астра в высокой вазочке с узким горлом нервно подрагивала непонятно по какой причине. Марина пила свой зеленый чай, Марта лениво потягивала кофе. И не хватало только седой шведской пары. Да еще, быть может, отдаленного шума морского прибоя. Потому что в воздухе явно читался тонкий аромат чайной розы.
Через неделю они собирались лететь в Бангкок. Это тоже был уже ритуал, носящий, правда, ежегодный характер. Поэтому завтракать предстояло в обществе хвостатых огнедышащих драконов, узкоглазых бородатых старцев в остроносых круглых шляпах, изящных пагод и загадочных иероглифов.
…Марина сварила кофе, разлила его по чашкам. Села в угол к окну, ожидая Марту.
Та пришла полностью готовая к бою, на лице ни тени сна. Лишь пиджак бросила на спинку стула. Марина встала и аккуратно его повесила. Спросила:
