— Хорошо, — растянула губы в улыбке, — пообедать я тоже не против.
Марта с поистине царской грацией кивнула.
— Анна, будь добра, — обратилась домоправительница к женщине, которая чистила серебро, — накрой для… гостьи господина Ферта в столовой.
Обедала я в гордом одиночестве, если не считать домоправительницы, которая тихой тенью стояла у меня за спиной. Я чувствовала, как преисполненный недовольства взор чопорной дамы сверлит дыру между моих лопаток. Впрочем, присутствие Марты на моем аппетите никоим образом не сказывалось — мне и не в таких условиях есть приходилось.
Покончив с первым и вторым блюдами, я пододвинула к себе восхитительный десерт. Отправив в рот ложечку лакомства, еле сдержалась, чтобы не застонать. Какая вкуснотища! Нежнейший бисквит с начинкой из воздушного крема и вишни. Как же я соскучилась по изысканной кухне!
— Марта, скажите, куда уехали виконт и мастер Райт? — спросила я, разделавшись с половиной десерта.
— Никуда они не уехали, — проворчала экономка.
— Да? — Я обернулась и демонстративно медленно облизала десертную ложечку. При виде моих отвратительных манер экономка досадливо скривилась.
Меня вдруг обуяло шаловливое настроение. Наверное, в этом был виноват вкусный и сытный обед. Жизнь вдруг перестала казаться такой серой и беспросветной, заиграла новыми красками. Или, быть может, я просто всеми силами цеплялась за настоящее, старалась не думать о будущем, не вспоминать прошлое…
— Тогда почему не спустились к обеду? — удивилась я.
— В кабинете они. Просили не беспокоить.
— Неужели лорд Ферт меня избегает? — Я самым невинным образом улыбнулась.
Экономка уже было открыла рот для резкой отповеди, но в последний миг совладала с собой. Холодно произнесла:
— Думаете, весь мир крутится вокруг вас? Неужели забыли, что император умер?
— Забудешь такое… как же… — пробормотала я, возвращаясь к десерту, который перестал казаться таким восхитительным.
На некоторое время столовая погрузилась в тишину. Я бездумно ковыряла ложечкой остатки бисквита, хорошее настроение улетучилось вместе с аппетитом.
— Так нового императора уже короновали? — как бы невзначай спросила я. — И кто взошел на престол?
— Принц Одейн.
— Он же вроде мал еще? Сколько ему? Четырнадцать?
— При Одейне регентом стала его мать.
Значит, формально на трон взошел мой единокровный брат. На деле же править будет Гейра и стоящий за ней союз конунгов Орлин-Хэйна… Интересно, куда старая знать смотрела? Как она вообще допустила переворот? В том, что убийство Олибриаса было именно переворотом, я не сомневалась.
