- Понятно. - Доктор сделал паузу. - Я готов дать координаты местонахождения человека, которого ты разыскиваешь, взамен на однократное использование твоего дара.
- Хочешь, чтобы я покопался в твоих воспоминаниях и нашел что-то забытое? - конечно, это можно сделать.
Дрейк усмехнулся.
- Конечно, нет. У меня идеальная память. Я хочу, чтобы для меня ты разблокировал воспоминания другого человека.
Надежда улетучилась. Его способности используются только тогда, когда случаются чрезвычайные ситуации или когда чья-то жизнь поставлена на карту. Габриэль не станет насиловать чью-то память ради собственной выгоды, неважно, как много это значит для него.
- Я не могу этого сделать.
- Конечно, можешь. Ты только что сказал мне...
- Я хотел сказать, что не сделаю такого. Воспоминания - это личное. Я не стану копаться в памяти человека без его разрешения.
А он уверен, что человек, чьи воспоминания доктор хотел узнать, не собирается давать согласия.
- Мужчина с высокими моральными принципами. Какая жалость.
Габриэль оглядел комнату.
- С деньгами, которые я готов заплатить, ты бы мог шикарно обставить эту комнату. - И избавиться от кушетки в виде гроба.
- Мне нравится, как выглядит мой кабинет. А тебе нет? - Дрейк резко взглянул на диван.
Габриэль понял, что переговоры подошли к концу. Доктор не пойдет навстречу, как и он.
Габриэль глубоко вздохнул, добравшись до викторианского дома Самсона на Ноб Хил. Ему сейчас же необходимо лететь в Нью-Йорк, без отлагательств.
Возможно, если он вернется к своему обычному образу жизни, то получит большее удовлетворение и перестанет надеяться на невозможное.
Почему ему вдруг показалось, что решить эту проблему можно здесь, в Сан-Франциско, ведь уже разочаровался в этом несколько лет назад.
Он обрадовался приглашению в дом Самсона, когда выходил из офиса Дрейка, ведь ему следовало согласовать свой отъезд с боссом.
Решительным шагом Габриэль вошел в холл, оставив позади туман и мглу. Несмотря на поздний час, дом был настолько ярко освещен, насколько мог себе позволить представитель расы вампиров. Все оживало на закате, и погружалось в спячку при восходе солнца.
Он оглядел зал, заполненный старинными украшениями, изящными ковриками, а также панелями из темного дерева.
Ему нравился этот дом, сохранивший очарование викторианской эры, но в присущих тому времени маленьких комнатах развивалось чувство клаустрофобии. Самсон расширил пространство, чтобы наполнить помещение воздухом, но все же очарование той эпохи осталось.
