Две проститутки патрулировали тротуары – одна с одной стороны улицы, вторая – с другой. Полицейских, слава богу, не видно.
Квартал еле освещен, будто ему, кварталу, есть что прятать. И в самом деле есть. Поперечные улицы – туда легко улизнуть в случае чего, сбежать по лестнице на любую из улиц первого уровня.
Он пересек Уксторьет, мост через Кунгсгатан и мгновенно окунулся в давно прошедшую жизнь. Вспомнил, как прятал порошок в сервисных лючках уличных фонарей, пакетики из-под почтовых марок находили место в пучках кабелей, подходящих к распределительным шкафам; вспомнил, как угодил в драку, как его взяли за хранение наркотиков под этим самым мостом через Кунгсгатан, как везли в больницу, когда кто-то ни с того ни с сего вообразил, что он может умереть от передозировки в общественном туалете в видеосалоне US Video.
А там, чуть ближе к Биргер Ярлгатан, он промышлял грабежами. Но это было совсем давно, когда ему и Йорме едва стукнуло шестнадцать. Они специально перлись сюда на электричке из пригорода, чтобы обчистить пьяных богачей, возвращающихся из ресторанов. Деньги, часы – все годилось. Люди вроде Клингберга от этого не обеднеют. К ним было странное отношение – амбивалентное, хотя в то время он и не подозревал, что существует такое мудреное слово. Они презирали богачей – и мучительно им завидовали… Их перепуганные физиономии, когда Йорма проводил охотничьим ножом в трех сантиметрах от сонной артерии. Один парень, к их восторгу, даже наложил в штаны.
Около ресторана «КГБ» Данни свернул налево и спустился по лестнице на улицу Улофа Пальме. Немного прошел вперед и опять свернул, теперь направо, на тихую улочку Лунтмакаргатан, параллельную Свеавеген, пока не дошел до станции метро «Родмансгатан».
Посмотрел на часы. Без пяти час. Скоро подойдет последний поезд. Сонный дежурный проштамповал билет, и он сбежал на перрон. Тут никого не было, если не считать прилипших друг к другу парня с девушкой на скамейке. Девушка непрерывно икала и каждый раз при этом довольно улыбалась. Икнет – и улыбнется.
Катц вызвал лифт, дождался, пока он остановится, и на всякий случай придержал дверь.
Наконец подошел поезд. Из него вышел один-единственный пассажир и пошел к противоположному выходу. Юная пара нетвердым шагом потянулась к вагону. Катц приоткрыл немного дверь лифта и присел на корточки, чтобы его не увидел машинист, – тот, как всегда, вышел из кабины, удостовериться, все ли в порядке. Двери с сосущим гидравлическим звуком закрылись, легкий скрежет преодолевающих стартовое сопротивление колес, и состав исчез в направлении Уденплана.
