– Панове, господа, товарищи! Я вызвала вас сюда совсем не для того, чтобы вести политические разборки – вмешалась в назревавшую ссору Ханна. – Не забывайте, что там, на небесах мы все равны и у нас нет различий ни в вероисповедании, ни в национальности, ни в иерархической принадлежности или какой-либо иной. Лучше давайте вспомним, каким был этот город в разные века и эпохи, и сравним его с сегодняшним.
– Неужели Вы предлагаете нам вспомнить, какая одежда была характерна для самборчан в разные времена и эпохи, или какие виды бабочек и стрекоз водились в этих местах во времена Лжедмитрия или, скажем, советской оккупации? – прозвучал вопрос, исходивший от интеллигентного мужчины лет пятидесяти.
– Ни в коем случае. Я думаю, всем было бы интересно услышать о наиболее памятных моментах из его истории. А Вы, кстати, кто? Представьтесь нам.
– Пожалуйста. Меня зовут Лесь Курбас. Я уроженец этого города, закончил Львовский, а затем Венский университеты, с детства интересовался театром и в результате этого своего увлечения пал жертвой сталинского террора, самого кровавого за всю историю человечества, если Вы не возражаете против такого утверждения. Столь масштабный геноцид устраивали разве что испанские завоеватели по отношению к американским индейцам, Гитлер по отношению к евреям и ещё наверно Пол Пот в Камбодже в 70-е годы по отношению к своему народу. Да, ещё возможно турки против армян. Но продолжу с вашего позволения о себе. Моей профессией была театральная режиссура, и я, как режиссёр с радостью принял бы Вас, пани Ханна, в свой театр, только не в соловецкий, разумеется, а в основательно позабытый ныне киевский «Молодой театр» или ещё лучше – в харьковский «Березиль». Правда, он был признан по сфабрикованному протоколу общего собрания его участников националистическим и за постановки спектаклей в нём я был арестован. Но Вы там были бы звездой первой величины, поскольку необыкновенно театральны и музыкальны. Возможно, Вы сами этого не подозреваете. И в лучшем из моих театров Вы бы сыграли Медею или Андромаху.
– А клоуны вам не требуются? К такому выдающемуся режиссёру, как Вы, я бы даже с БАМа прилетел. Бросил бы всё к чёрту и прилетел – выпалил скороговоркой Ромик.
– Сегодня эти жертвы никому уже не нужны. В скором будущем театр не будет стоить того, а через какое-то время и вовсе прекратит своё жалкое существование. Дай бог, чтобы этого не случилось, но тенденция именно такова. Причём, поймите меня правильно, существование театра не как института, находящегося в определённом здании, а его природы и сущности.
