– Зовут меня Фридрих Зайне. Я родом из Мюнхена и был придворным алхимиком в замке князя Яремы Вишневецкого в Тернуве. Ещё при своей жизни я видел то, что происходило в прошлые времена, и то, что происходило уже после моей смерти. У таких людей, каким был я, не существует постоянного места жительства, потому что, такие как я, могут мысленно переносить себя во времени и в пространстве и, таким образом, сколь угодно долго жить в разных местах. Какое-то время я жил и здесь, в Самборе, у управляющего королевским имением, сандомирского воеводы и старосты города Львова Ежи Мнишека. Правда, к тому времени он лишился уже всех своих титулов и горько оплакивал судьбу дочери и четырёхлетнего своего внука. Он умер в 1613 году, на год раньше Вас, – при этом монах повернул свою голову в сторону женщины в средневековых одеждах – так и не дождавшись вашего возвращения в Польшу. Кстати, его замок стоял на том самом месте, где теперь стоит эта больница, и где находимся мы с вами.
– Это абсолютно точно – немного капризным и визгливым голосом прервала его молодая женщина. – Я и есть та самая оплакиваемая дочь, которая родилась в этом замке и, таким образом, на этом месте в 1588 году, через год после коронации короля Сигизмунда. Помню, как я, будучи маленьким dzieckem (ребёнком), приехала с отцом по приглашению в Краков, как играла в вавельских покоях в мяч, и как проповедник короля Пётр Скарга давал мне первые уроки польского языка.
– А, может быть, Вы нам расскажете об этом поподробнее? А ещё, например, о коронации польского короля – это ведь так интересно и к тому же мало кто её видел?
– Я помню только всё то, что было после моего рождения, поэтому коронации помнить никак не могу. Но на самой коронации короля присутствовал мой отец, тогда ещё радомский каштелян, и, когда я подросла, он так описывал мне это событие. «Первейшие паны, духовные и светские, идут до королевского замка и перед самими дверями останавливаются, а к королю входят только арцибискуп с бискупами и с маршалком коронным великим. Затем одевают короля в далматик и берут его под обе руки. Преднейшие панове понесут перед ним корону и скипетр, державу и меч и всё то, пришедши до костёла, сложат на алтарь. А монарх сядет на трон, и арцибискуп будет сказывать ему права и вольности Речи Посполитой, а король присягнёт, что их додержит и в подтверждение этого ляжет krzyzem (крестом). Потом встанет на одно колено и тогда арцибискуп помажет его и возложит на него корону. До простого поспольства король выйдет на другой день на краковский рынок; там будут уже стоять и подмостки для его трона. Там король примет присягу, как это бывало от ленных княжат, и рыцарей ставить будет».
