И Аслан полюбил море. Мать жаловалась, что сын стал редко бывать дома, но он успокаивал ее:
— Не тревожься, мама. Разве сейчас дома усидишь?
И тогда, провожая сына, она сказала:
— Ну что ж, иди. Береги себя. Счастливого тебе пути!
Они обнялись и расстались.
…Теперь Захра на берегу Черного моря смотрела туда, куда ушли боевые корабли.
Луна выглянула из-за холмов, и девушке показалось, что она видит серебристый след ушедших судов.
— Захра, вы простудитесь, я принесла вам шинель.
Захра взяла у Лейлы черную кубанку и шинель. В лунном свете сверкали звездочки на узких погонах.
* * *
Озаренные луной волны ударялись о борта судов. Оставляя за собой пенистый след, катера, мерно покачиваясь, рассекали воду.
Люди, стоявшие на покрытой брызгами палубе, вглядывались в лунный полумрак.
Командир катера Аслан стоял на носу судна и привычным жестом поглаживал бородку. Ветер распахивал ворот, и брызги падали на тельняшку, плотно облегавшую широкую грудь.
Катер по его команде обходил караван с левого фланга. Экипаж был в боевой готовности. Каждый хорошо знал, что им предстоит выполнить.
Перед отплытием катера генерал, руководивший операцией, сказал:
— Надо уничтожить прожекторы противника, не дать ему заметить наши суда, пристающие к берегу. Если вы его ослепите, наши суда смогут беспрепятственно высадить людей.
Аслан и вся команда молча ожидали предстоящий бой. Каждым владела одна и та же мысль: «Надо во что бы то ни стало потушить вражеские прожекторы».
Только комендор Ильяс никак не мог успокоиться; когда катер стоял на рейде, он был не прочь пройтись по берегу, пошутить со встречными и при случае опрокинуть пару стопок. Как только спускали якорь, он подкрадывался к командиру и, кивая головой в сторону берега, спрашивал:
— Капитан, разрешите?
Капитан лишь улыбался, а Ильяс, пользуясь случаем, вновь обращался к нему:
— Значит, согласны, капитан?
С берега он никогда не возвращался с пустыми руками. Едва поднявшись на палубу, он кричал:
— Ребята, попробуйте-ка этот нектар! Чертовски холодно.
Сегодня случилось то же самое. Перед отплытием моряки беседовали на палубе.
Боцман смотрел на шлюпки, пристающие к берегу.
— Очень странно, — сказал он вдруг, — просто удивительно, если вдуматься.
— Что, ты опять философствуешь? — спросил рулевой Дмитриев, поднимаясь с места.
Боцман указал на суда, стоявшие на рейде.
— Мне кажется странным, как можно с таким флотом высадить десант!
— Почему?
— В таких операциях участвуют крупные суда, а мы собираемся действовать на катерах, баркасах, шлюпках, даже на старых рыбачьих лодках…
