Как вам известно, Давенхейм не вернулся. В воскресенье рано утром об этом сообщили в полицию, но выяснить ничего не удалось: Давенхейм буквально растворился в воздухе. На почте он не был. В деревне его не видели. На станции заверяли, что ни в один из поездов он не садился. Его автомобиль не покидал гаража. Если он нанял машину, условившись, чтобы шофер встретил его в каком-нибудь уединенном месте, то к настоящему времени мы бы уже знали об этом, поскольку за любую информацию о нем официально обещали крупное вознаграждение. Правда, в пяти милях от Седарс, в Энтфилде, проходили скачки, и если Давенхейм прошел до этой станции пешком, то мог бы незаметно затеряться в толпе. Но с тех пор его фотография и подробное описание примет были опубликованы во всех газетах. Однако дополнительных сведений мы ни от кого не получили… В понедельник утром было сделано сенсационное открытие. Сейф в кабинете Давенхейма — тот, что за портьерой — оказался взломан и ограблен. Но окна были заперты, так что снаружи в кабинет никто проникнуть не мог. Впрочем, не исключено, что у воришки был сообщник среди обитателей дома, который мог запереть окна уже после кражи. Нельзя не учитывать и того, что и в субботу и в воскресенье в доме был большой переполох.
Взломщика могли запустить еще в субботу, и он имел возможность совершенно спокойно прятаться где-нибудь в укромном уголке до самого понедельника.
— Précisément[3],— сухо сказал Пуаро. — Так он арестован? Ce pauvre М. Lowen?[4]
— Пока нет, — усмехнулся Джепп. — Но он, конечно, на подозрении.
— Понятно, — сказал Пуаро. — А что было украдено?
— Точно не известно. По мнению миссис Давенхейм, там хранилась значительная сумма в акциях и банкнотах, полученных в результате заключенных совсем недавно сделок. Все бриллианты миссис Давенхейм также хранились в сейфе. В последние годы ее муж увлекся их коллекционированием и чуть ли не каждый месяц дарил ей что-нибудь необыкновенное.
— Неплохой улов, — задумчиво произнес Пуаро. — А что с Ловеном? По какому делу он приходил к Давенхейму?
— Они не были в хороших отношениях друг с другом. Ловен — мелкий спекулянт. Раза два ему удалось сорвать куш за счет Давенхейма на бирже, но они почти не встречались. То их несостоявшееся свидание касалось каких-то южноамериканских акций.
— Значит, у Давенхейма есть капиталовложения в Южной Америке?
— Кажется, так. Миссис Давенхейм упомянула, что он всю прошлую осень провел в Буэнос-Айресе.
