– Ной, ты меня не предупредил!
Я перестала подглядывать и сползла на пол перед диваном. Это был мой босс.
Он зарычал от раздражения и огрызнулся:
– Это было слишком… Я рассказал тебе о семейном ужине на прошлой неделе.
– Да. – Тереза держала себя в руках. – Ты говорил, но никогда не приглашал меня. Я думала, что ты просто эгоистичный мудак, как обычно.
– Ох! Ты сводишь меня с ума.
Она презрительно фыркнула.
– Ты сам виноват. Я ничего не делаю, чтобы сводить тебя с ума. – Ее голос смягчился. – Твоя мать, должно быть, сердится на меня.
– Не волнуйся. Она винит меня, сказала, что я, должно быть, сделал что-то, чтобы разозлить тебя.
– Послушай, входи. Я позвоню твоей маме и во всем разберусь. Но я не одна, поэтому не могу никуда пойти.
– Ты не одна? – В его голосе слышались нотки заинтересованности. – Кто?
– Друг.
На этот раз фыркнул он.
– У тебя нет друзей.
Она зарычала.
– Я бы захлопнула дверью прямо перед твоим лицом, если бы не надо было звонить твоей маме.
– Окей, – он издевался над ней.
– Неважно. Заходи и будь доброжелателен к моей подруге.
Она повернулась и схватила телефон со стола рядом со мной. Когда она наклонилась, то послала мне извиняющий взгляд, но она продолжала говорить с большим парнем, который следовал за ней.
– Ты должен быть профессионалом. Она работает на тебя.
А потом Тереза вышла из комнаты, прислонив трубку к уху.
Я села. Так, это был Ной Томлинсон. Я никогда не встречала этого парня, но видела его фотографии. Там было несколько из тех, когда он еще занимался смешанными боевыми искусствами и много тех, где он выиграл национальный чемпионат. Он носил джинсы и свитер, который растягивался на его груди впечатляющим образом. Парень был огромный, и я поймала его взгляд, я знала, что он умный. Подозрительность и озадаченность сверкали в его глазах, когда он осмотрел меня с ног до головы.
Я ожидала, что владелец «Ричмонд» высунет руку, пригладит волосы и станет вести вежливую беседу на уровне босса. Но он этого не сделал. Вместо этого Ной нахмурился сильнее и прислонился к кухонной стойке. Он скрестил руки на груди, что еще больше подчеркнуло его мощную грудь, и исподлобья глянул на меня.
– Кто ты?
Он не знал – но должен был…
– Я Эмма Мартинс.
Его брови взметнулись вверх, и все исчезло. Шок и что-то близкое к панике скользнуло по его лицу. Он взглянул в ту комнату, куда упорхнула Тереза и, когда он услышал, что она все еще говорила по телефону, его голос упал до шепота.
