.
Невиновных в той войне не было.
Захватывая города и земли, гитлеровцы устанавливали режим жесточайшего террора и немедленно разворачивали программу уничтожения евреев, цыган, душевнобольных (поголовно) и всех остальных (выборочно). Советские войска принесли в Европу марксизм в сталинской интерпретации, борьбу с «врагами народа», массовые депортации и грабеж собственности в невиданных пределах. Англичане и американцы — те просто уничтожали все подряд. Пожалуй, один лишь Д. Маршалл, начальник штаба американской армии, не справляющийся со своими военными обязанностями, оказался на высоте положения как политик, разглядев в мертвой Франции и истекающей кровью Германии будущих архитекторов единой Европы[9].
Сюжет второй: от Версаля до Глейвица
Первая Мировая война завершилась массированной социальной катастрофой. Австро — Венгрия прекратила свое существование. Оттоманская империя распалась, была оккупирована и раздергана на куски. Германия лишилась восточных провинций, Эльзаса и Лотарингии, выдала победителям флот, уничтожила авиацию, ликвидировала военное производство. Россия утратила социальную целостность, на ее просторах бушевала революция. Франция была полностью обескровлена. Великобритания потеряла финансовую независимость. Соединенные Штаты, сравнительно слабо пострадавшие от войны, оказались не готовыми к неизбежному послевоенному экономическому кризису: их ждали голодные «марши ветеранов» на Вашингтон.
Европа голодала. Пришедшая из Юго — Восточной Азии эпидемия «испанки» унесла новые миллионы человеческих жизней. Все происходило буквально по предсказанию Ф. Энгельса: «крах такой, что короны дюжинами валяются по мостовым, и нет никого, чтобы поднять эти короны…»
В этой ситуации все зависело от того, смогут ли правящие элиты предложить своим народам внятный формат существования, объяснив, во имя чего были принесены военные жертвы, и какова гарантия того, что глобальная война не повторится.
Первый «ход» был за союзниками. В Версале, Сен—Жермене, Трианоне, Нейи и Севре были заложены основы нового демократического миропорядка, основанного на суверенитете народов, идее демократии и праве наций на самоопределение. Много писали и сейчас пишут о «грабительском характере» Версальского мира–но ирония судьбы заключается в том, что державы–победительницы и их лидеры действительно стремились к справедливому миру. Увы, Европа издревле представляла собой кипящий «котел народов», структурируемый наднациональными империями. Провести в ней этнически обоснованные границы было невозможно. Необходимость как–то учитывать императивы военной и экономической безопасности вновь создаваемых государств «возводила эту невозможность в квадрат». Руководство союзников сплошь и рядом отступало от принципов справедливости, руководствуясь своими симпатиями и антипатиями, а зачастую обыкновенной местью. Как ни странно, это скорее пошло на пользу делу: в совсем справедливо устроенной Европе новая глобальная война вспыхнула бы уже в середине 1920‑х.
