Городокское сражение 5–6 сентября
Городокское сражение напоминает по своей схеме Марн–скую битву.
В обоих случаях организуется маневр крупными силами (6‑я французская армия на Марне, 4‑я австрийская армия в Галиции) против открытого фланга успешно и быстро наступающего противника. В обоих случаях это приводило к остановке наступления, контрманевру, появлению разрывов в линии фронта у наступающего, что, в свою очередь, провоцировало оперативный кризис. Разница в том, что на Марне союзники имели более или менее устойчивый центр, в то время как на Буге прочность центра, где оставалась 1‑я армия и группа Иосифа—Фердинанда, обеспечить было нечем: сосредоточение германских войск на Средней Висле запаздывало.
К вечеру 5 сентября на фронт сражения от Равы — Русской до Стрыя выходили огромные и почти равные силы: 3‑я и 8‑я русские армии (352 батальона, 183 эскадрона, 1304 орудия) против 4‑й, 3‑й и 2‑й австро–венгерских армий (373 батальона, 187 эскадронов, 1254 орудия). 2‑я австрийская армия отставала с развертыванием и могла полностью вступить в бой только 9 сентября. Однако по условиям местности и сложившейся оперативной группировки 8‑я русская армия не могла использовать эти темпы.
Развертывание русских армий на Средней Висле в сентябре 1914 года
6 сентября авангарды 3‑й русской армии столкнулись с авангардами 4‑й австрийской армии у Равы — Русской. Надо сказать, что это столкновение было неожиданным и для Рузского, и для Иванова, которые считали, что противник отходит к Перемышлю. В этих условиях 3‑я армия наступает веерообразно: она стремится. выйти в тыл «Томашовской группе неприятеля» (то есть ни командование, ни разведка не расшифровали быстрого и эффективного маневра Ауффенберга) и одновременно пытается обойти с севера укрепленную Городокскую позицию 3‑й австрийской армии. Все корпуса находятся в движении и не могут организовать взаимодействие.
Тем не менее Рузский реагирует очень быстро и точно, разворачивая армию к Раве — Русской и оставляя для прикрытия Львова один армейский корпус (10‑й). 11‑й корпус он сразу же вытягивает к северу, в сторону Яворова, ставя перед ним задачу обойти фланг австрийцев, сражающихся у Равы — Русской. Опять–таки напрашивается параллель с действиями фон Клюка на Марне — но надо признать, что Рузский был гораздо решительнее в сосредоточении сил и средств на главном направлении. Тем не менее раздвоенность оперативной мысли — нормальное следствие неожиданного флангового удара по находящейся в движении армии — имела место и у Рузского: задача обхода северного фланга 3‑й австрийской армии с повестки дня не снимается. Можно согласиться с М. Галактионовым, который говорит об инерции, толкающей армию вперед:
