— Почему всегда у Бурыгина?
Шума и возмущения было много, а толку мало. Конец всему положил Кирка. Он вскочил на парту, дождался, пока немного утихнут беспорядочные выкрики, и спокойно, но внятно сказал:
— Надо поймать этого гада, а потом придумаем, что с ним сделать. — И сразу стало тихо.
— А как поймать? — неожиданно громко в этой тишине раздался вопрос Вовки Земскова.
Мне не понравилась интонация Земскова. Чувствовалась в ней скрытая насмешка. Я пристально посмотрел на него. Земсков исподлобья глядел на Кирку и криво улыбался.
— Поймаем, — спокойно ответил Кирка, соскочил с парты и взял портфель.
Домой мы возвращались, как всегда, вместе. Кирка, насупившись, помахивал портфелем, а я все не мог забыть ехидный вопрос Земскова: «А как поймать?» Собственно, в этом вопросе не было ничего неожиданного, но я не мог отделаться от какого-то неприятного подозрительного чувства, вызванного Вовкиной интонацией. Я не хотел говорить об этом Кирке. Ведь очень неприятно, когда тебя в чем-то подозревают, а ты не виноват.
Нет, я не мог высказать вслух подозрения насчет Вовки Земскова, хотя мне и не нравилась ехидная интонация его вопроса. Я только озабоченно спросил у Кирки:
— Что будем делать?
Честно говоря, я считал, что Кирка поступил опрометчиво, так уверенно пообещав поймать похитителя бутербродов. Но слово было сказано, и уже требовало поступков.
— Нужно поймать, — коротко ответил Кирка.
— А как поймать? — разозлился я и вдруг услышал в своем вопросе интонацию Вовки Земскова. — Нашелся Шерлок Холмс, — добавил я насмешливо.
Кирка хмуро посмотрел на меня, потом усмехнулся и спросил:
— Помнишь, ты штаны разорвал?
Неделю назад, перед тем как аэростатный расчет снялся с места, со мной приключилась неприятность. Я сорвался с балки в разрушенном доме, куда мы лазали за старыми книгами, разорвал штанину и рассадил ногу. Потом мне пришлось сидеть дома вечер и следующий день, потому что мать, прежде чем зашить, выстирала брюки.
Я не любил вспоминать этот случай и потому обиделся на Кирку за его вопрос.
— При чем здесь штаны? — пробурчал я.
— При том, что, когда ты дома сидел, я к Феде ходил.
— Ну и что?
— Рассказал я ему тогда, что кто-то завтраки ворует, а он посоветовал, как поймать вора.
— Как? Говори! — нетерпеливо крикнул я.
— Надо таблетку чернильную раскрошить и подложить в хлеб. Он слопает, а потом рот в чернилах будет.
— Что ж ты молчал до сих пор? — с обидой сказал я.
— Так, не хотел, — набычившись, ответил Кирка.
