Потому что сила этих людей была выше сил человеческих.
Конечно, ему приходилось испытывать чувство страха ранее. Но точнее то было бы назвать испугом. Он уходил, когда так или иначе разрешалась опасная ситуация. Но сейчас — сейчас он чувствовал, что где-то, в самой глубине его существа, появился кристалл, который будет расти, превращая в ледяное ничто его кровь, его дыхание, самою его жизнь. И он не видел способа, чтоб уничтожить это, вонзившееся в его душу, словно осколок кривого зеркала троллей.
Лангелан очнулся в знакомом ему кабинете.
Пусто.
Где-то вдали слышались голоса, из которых было невозможно разобрать ни слова. На столе Банниера отщелкивали секунды часы с крутящимся золотым маятником.
Стивен лежал в довольно неудобной позе: лицом вниз на коротком угловом диване. Лодыжки и кисти рук за спиной были накрепко стянуты скотчем. Запах дорогой кожаной обивки, в иной ситуации способный показаться даже приятным, сейчас был тошнотворным.
"Дерьмо! Вырубился, просто вырубился — и без посторонней помощи. В самый неподходящий момент. И неизвестно, расценивать ли как благо то, что жив до сих пор, — учитывая особые способности этих ребят".
А также пару трупов, которая никак не входила в их замыслы.
Освободиться от скотча нельзя. Любые попытки только осложнят ситуацию. Но по крайней мере можно постараться принять более удобное положение.
Ему удалось выпрямиться и сесть прямо как раз в тот момент, когда открылась дверь и доктор Банниер появился на пороге.
— А-а, я вижу, вам лучше. Впрочем, неважно. Мы ведь вполне понимаем друг друга, верно? — Он подошел к столу и сел на него, касаясь носками туфель пола, улыбающийся, уверенный в себе.
— Да, мне лучше. Который час?
Виктор Банниер расхохотался.
— И это первый вопрос? Чудесно! Нет, это впрямь замечательно!
— Возможно, — сказал Лангелан. — Но вы ошибетесь, если сочтете, что вместе с возможностью двигаться лишили меня заодно и памяти. Я хорошо помню, о чем мы говорили, пока…
— Пока ты не грохнулся на пол, словно беременная школьница, в обморок. В принципе это ничего не меняло, но ты сам упростил задачу. Все верно: деск достал меня.
Банниер по-прежнему смотрел на него и улыбался, но это была не та улыбка.
Что-то изменилось. Стивен не сознавал, что именно, однако был уверен, что чувства не подводят его.
— Который час? — повторил он.
— Последний, — коротко ответил Банниер, покачивая ногой.
Лангелан видел, как в докторе растет напряжение, но не мог доискаться причины.
