…Он не сразу понял, что перед ним машина. Дождь заливал глаза. Автомобиль выглядел, как раздавленный мокрый жук. Сверкнула молния, и лаковая поверхность металла отразила зеленый огонь.
Скорчившись у самой земли, Суров наблюдал за машиной. Он снял шляпу, отер глаза и лоб, снова надел ее. Облизнулся. Стиснув пистолет в кармане, он обогнул автомобиль и двинулся к нему со стороны заднего бампера. Он подобрался почти вплотную, когда узнал наконец "заз" Десноса.
Рухнувший древесный ствол развалил его почти пополам. Удар пришелся сразу за капотом, в переднюю кромку крыши. Вряд ли уцелел водитель. Суров рывком распахнул заднюю дверцу. Смутно он разобрал силуэт человека за баранкой, сидевшего неподвижно, но был ли то грек или кто другой — сказать невозможно.
Суров нащупал выключатель. Маленький плафон под искореженной крышей ожил вопреки ожиданию и тускло озарил салон.
Это был Деснос, и он еще жил — вот что удивительно. Суров втиснулся внутрь. Он ухватил грека за волосы и развернул к себе его голову. Губы Десноса дрогнули, он разлепил веки.
— Ты…
Грек шевельнулся, и автомобиль вновь разразился предсмертным воплем. Суров засопел, просунул вперед руку и выдрал провода.
— Ноги, Мик, — отчетливо сказал Деснос. — Я не могу ими пошевелить. Посмотри, что с моими ногами…
Суров заглянул вниз. Ступни Десноса были зажаты между педалями и металлической обшивкой салона. Он попытался освободить их, но от первого же прикосновения грек пронзительно вскрикнул.
— Что? — Суров поднял глаза.
Деснос был мертвенно бледен, пот струился по вискам, верхней губе.
— Нет… — Он дышал тяжело, с трудом. — Подожди, выведи назад кресло…
Ему удалось освободить Десноса лишь через полчаса. Грек пришел в себя, когда его нес Суров.
— Слушай, Мик, — прохрипел он, когда тот остановился перевести дыхание, — ты видел мои ноги. Что… с ними?
Ветер поглощал звуки. Суров едва разбирал слова.
Он надвинул шляпу глубже. Сплюнул.
— Дело дрянь с твоими ногами. Доктору, верно, придется отстричь их. Ничего, научишься щелкать протезами, — Суров выпрямился, оглянулся. Ему показалось, что Деснос смеется. — Спятил?
— Ты дурак, Мик. Нам не дожить даже до утра… И Глаузеру тоже… Он прикончит всех.
До дома оставалось не более ста метров. Суров наклонился, вновь взвалил грека на плечи. Исподлобья глянул вперед.
На втором этаже, в комнате Дианы, сквозь черные стекла маячил огонь.
Деснос, словно мешок с глиной, рухнул на низкий диван в холле, мелькнула мысль связать его, но, глянув еще раз на размозженные ступни, Суров нашел, что это лишнее. Как грек умудряется терпеть боль? Суров наскоро обыскал его. Ничего.
