— Я понимаю, — мягко ответствовала Бера.
— Не из Асгарда, — повторил ее супруг. — И не призрак. Она не похожа на призрак.
Старушка ущипнула щеку Сольвейг:
— Разумеется, нет. Она такая румяная и хорошенькая.
— Но под этой крышей ей не рады, — сказал Олейф. — Отказывается называть свое имя. Отказывается рассказать, откуда пришла. Может, сбежала откуда.
— Ну, Олейф, давай садись в свое кресло.
— Сбежала, да? — обратился старик к Сольвейг.
Та глубоко вздохнула и закрыла глаза:
— Я иду вслед за отцом.
Брови Олейфа задвигались.
— На рынок? — спросила Бера.
Сольвейг покачала головой.
— Тогда продолжай! — приказал Олейф.
— В Миклагард.
— Куда-куда?
— В Миклагард. Великий город. Сияющий город.
Олейф сплюнул в огонь, и тот зашипел в ответ.
— До него тысяча миль, — объяснила девушка.
— Ерунда! — заявил старик.
— Правда! Миклагард лежит за страной Гардарики. Южнее.
— Верно, — язвительно заметил Олейф. — До него тысяча миль, а ты заснула, не добравшись до Трондхейма.
— Звучит как старинная история, — проговорила Бера.
— История с плохим концом, — добавил ее супруг. — Ты никуда не пойдешь, девочка моя. Ты поплывешь обратно домой.
— Нет! Не поплыву! — яростно ответила Сольвейг и, резко вскочив, шагнула к открытой двери.
Брови старика поползли вверх.
Бера встала между мужем и Сольвейг и похлопала по воздуху:
— Не так быстро, Олейф. Мы не слышали ее истории. Мы даже не знаем, как ее зовут.
Олейф фыркнул:
— Ну тогда я пойду позову Петера.
— Кого? — спросила Сольвейг.
— Петера. Молодого священника. Он подскажет, как лучше поступить.
— Нет, — запротестовала Сольвейг.
Бера прошаркала к двери и взяла Сольвейг за руку. Старушка всмотрелась ей в лицо своим туманным понимающим взглядом.
— Мы видели кое-что и похуже, — промолвила она. — Много хуже. На прошлой неделе море принесло маленькую девочку… она вся раздулась от воды. Да, мы жили так долго, что видели почти все. Присядь. Ты еще такая продрогшая и мокрая. Так как же тебя зовут?
Из-за их спин раздался храп.
Старый Олейф заснул.
В тот же миг Бера взяла Сольвейг за руку и повела ее из хижины.
— Сначала ты, а потом он, — тихо проговорила она. — Вечно с ним так.
Сольвейг уставилась на нее во все глаза.
«Я могу тебе доверять, — думала она. — Кажется, могу».
— Ну же, — улыбаясь, проговорила Бера. — Иди, пока можно. Он не так бессердечен, как притворяется.
И она вывела Сольвейг наружу.
— Я сильная, как солнце, — сказала она старушке.
Бера покачала головой:
— Не говори загадками, девочка.
