В голове Буршика промелькнуло, что, возможно, перед ним последнее тяжелое задание в этой войне. Сложил он карту и стал от своих ребят немного в стороне, чтобы побыть на минутку одному. Из кармана вытащил материнские четки, которые всегда перед боем брал в руки, и вспоминал своих родных. Такая своеобразная «молитва» укрепляла решительность перед предстоящим сражением. А в своих парнях Буршик был уверен, так же как и они в своем командире. Никогда ему не приходилось принуждать их к выполнению приказа силой оружия или угрозой трибунала.
С рассветом танки выступили. Момент неожиданности сыграл свою роль. Клин Лизалковой роты оборону немцев разбил. Восемь танков ворвались в село, в котором было более батальона пехоты и 43 танка 19-й немецкой танковой дивизии. Впереди мчался танк командира взвода подпоручика Вайды. Натиск следующих рот выгнал немцев из окопов. Танковая пушка и пулемет, танковые гусеницы и автоматы в руках автоматчиков косили и дробили неприятеля. Танки навели панику и заставили отступить численно превосходящего противника.
Этот обычный пригорок с обыкновенной деревенькой батальон Буршика взял. Не успели танкисты как следует разместиться, как тут же последовала неистовая контратака немцев. Немцы весьма хорошо осознавали, что они потеряли. Атаки следовали одна за другой. Уже все сбились со счета. Волна за волною. Танки, самоходки, бронетранспортеры, пехота, пушки, мины, стремительные атаки самолетов. Ощущал Буршик, что его подчиненные находятся на пределе физических сил. Передышка требовалась всем. По крайней мере, хотя бы на минуту. Но в дальнейшем ничего не менялось, и котловину они продолжали удерживать. Ждали поддержки, но помощь все не подходила. За одним огневым налетом неприятеля следовал второй.
В обороне танкисты бились уже второй день. И в ситуации ничего не менялось. Только усталость все непрерывно углублялась.
Буршик пошел к солдатам, чтобы их ободрить и одновременно лично удостовериться, насколько тяжела ситуация. Так как осколки взрывавшихся снарядов и мин непрерывно прочесывали свободный район, преодолеть его с крайней осторожностью и удачливостью, с меньшим риском можно было практически ТОЛЬКО НОЧЬЮ.
— Господин капитан, — сказал Буршику надпоручик Лизалек, — я на правый фланг пойду сам, а вы бегите на левый. Там вы знаете лучше.
Примерно около двадцати одного часа, уже в полной темноте, офицеры разошлись на осмотр позиций. После двадцати минут относительного спокойствия неожиданно вспыхнуло пекло. Разрушительный огневой налет по всей линии обороны. Продолжалось это пятнадцать минут, но для Буршика тогда показались они целой вечностью. После артиллерийского налета последует атака немцев на позицию. Одинаково упорная, каки в прошлый раз. Без артиллерийской поддержки, только танками эту катящуюся массу нацистов не удержать.
