Недалеко от Янгиюля на берегу Бозсу есть уютный уголок, созданный руками рыболовов. Небольшой опрятный домик, тенистый фруктовый сад, легкие павильоны над водой. Я очень люблю это место и часто, вооружившись удочкой, провожу там выходные дни. В один из давних моих приездов туда я и познакомился с ветераном войны, бывшим старшиной сверхсрочной службы Батыром Садыковым. Встречались потом не раз. Вечерами мы обычно беседовали о прошедшей рыбалке, намечали планы на утро, иногда вспоминали прожитое и пережитое. В один из таких вечеров старшина рассказал историю, которую я записал так, как она была рассказана:
— Сегодня я получил телеграмму от брата — Игната Бырули. Он тоже солдат. Можно сказать, старый солдат. Майор. Окончил военную академию. Приезжает ко мне в гости. Вас удивляет, почему моего брата зовут Игнат Быруля? Расскажу. Хотя рассказывать мне будет нелегко. Я даже затрудняюсь назвать время, когда Игнат стал моим братом. Может, это случилось июньским днем сорок первого года, может быть, тремя годами позже, а может быть, уже после войны…
В сорок первом наша рота отбилась от части и где–то около города Слоним оказалась в окружении врага. Мы пытались выйти к своим, но по всем дорогам двигались фашистские войска. В каждой деревне были гитлеровцы. Если много — мы старались обойти деревню незаметно, а где можно — пробивались с боем. Терпели и холод, и голод, и усталость валила с ног. Особенно тяжело было родную землю, народ свой на поругание врагу оставлять.
После очередной стычки с фашистами собрал наш лейтенант остатки роты на опушке леса, развернул карту и, показывая на небольшую деревушку, сказал:
— Здесь немцев еще не было. Но и нам заходить туда нельзя. Надо торопиться — к вечеру можем выйти к своим. Пойдем вот этой тропинкой мимо деревни.
Я шел последним, замыкающим. Когда мы проходили мимо огородов, из переулка выскочил мальчуган. Босиком, ворот рубашонки расстегнут, льняные волосы растрепаны. Догнал меня и тронул за рукав гимнастерки:
— Дяденька, возьмите патрон, пригодится… Я его на дороге нашел. Вчера красноармейцы проходили — наверное, потеряли, — и сует мне в руку патрон. Идет рядом и так пристально смотрит в глаза, словно спрашивает, далеко ли мы еще отступать будем…
Не отдавая себе отчета, взял у мальчугана патрон, не помню что именно, но что–то сунул ему в руку, а сам подумал: «Эх, бола, бола, не знаешь ты, что ми десять ящиков с патронами в лесу закопали». Уже потом, когда мальчуган убежал, увидел я, что на патроне было нацарапано «Победа» и рядом пятиконечная звезда. И тогда я этот патрон положил в левый карман гимнастерки, рядом с комсомольским билетом…
