В эти же дни на участке соседней части взвод «тридцатьчетверок» остановил 12 гитлеровских танков, навязал им бой и вышел победителем.
На плацдарме нам было нелегко. Мы не могли даже по–настоящему зарыться в землю. Верхний слой — сыпучий песок, а копнешь лопатой на два–три штыка в глубину — выступает подпочвенная вода. А враг все стягивает против нас свежие части, все чаще переходит в контратаки. Местами ему уже удалось потеснить нас. Разведка сообщила, что в район Оглендува прибыла новая танковая часть СС. Танки тяжелые, два эшелона. Большего разведчикам узнать не удалось: район выгрузки и сосредоточения танков усиленно охранялся. Командир корпуса предупредил, что нам, вероятно, придется в самое ближайшее время встретиться с новой ударной силой врага.
Вот и все, что мы знали. И ждали, готовились к этой встрече.
Снова и снова развертываем карты, изучаем и оцениваем рельеф местности; ползая по переднему краю обороны, стараемся понять, в каком именно месте враг будет наносить удар. И, конечно, всех нас интересовал, можно сказать, мучил вопрос: что за сюрприз подготовили нам фашисты в Оглендуве? Комбриг да и я, наверное, чаще чем следовало напоминали командирам подразделений:
— Главное — тщательная разведка, бдительность, готовность к бою.
Вечером 12 августа на участок, где ожидался удар противника, подошли каши корпусные артиллерийские части. В район переднего края обороны были выдвинуты танки засады. Танк младшего лейтенанта Оськина ближе других оказался к лощине и несколько сбоку от выхода из нее, на скошенном ржаном поле. Приказав экипажу сколько можно окопать танк и замаскировать под копну ржи, Оськин пошел на рекогносцировку. Впереди в справа простиралось равное поле с копнами ржи. Кое–где хлеб еще не был скошен. Почва все такая же песчаная, сыпучая. А вот и та самая лощинка, что обозначена на карте. Из нее и следует ждать появления врага.
Хорошая позиция, решил Оськин. На выходе из лощины «тигры» и подставят под выстрел свои борта! Ночью почти без перерыва со стороны Оглендува доносилось рычание «тигров». А на рассвете над полями поднялся густой молочно–белый туман. Медленно наплывая со стороны реки, он окутывал, скрывал все: и лощины, и дороги, и леса… Казалось, что фашисты только этого и ждали. Со стороны их позиций стал нарастать могучий рев танковых моторов. Но никакой стрельбы! Никакой артиллерийской подготовки!
По звуку моторов можно было определить, что танки идут по лощине, отклоняясь от леса. Идут прямо на позиции бригады. Люди замерли на своих местах. Их нервы напряглись до предела. Они ждали со стороны врага артиллерийского огня, хотели видеть наступающего врага, а тут «тишина» (если можно назвать тишиной все нарастающий, приближающийся рев танков).
