— Да, я совершенно, совершенно поправился! — отвечал его собеседник. — Чувствую себя словно заново родившимся!
— Значит, с новыми силами за работу?
— Только о ней и думаю! У меня столько планов! Тем более теперь, когда закончилось это мрачное царствование, мы сможем наконец вздохнуть полной грудью! Кончатся эти бесконечные цензурные придирки, и не надо будет забивать пробоины в журнале этими дурацкими приключенческими романами, которые я вынужден был сочинять. Нет, теперь в «Современнике» будут печататься только истинные шедевры! Ваши вещи, Иван Сергеевич, там будут на первом месте! Ну и, конечно, статьи Чернышевского, Белинского — те, что мы не могли опубликовать при его жизни… А помните молодого писателя Достоевского? Мы еще печатали его роман «Бедные люди»…
— Да, отлично помню, — отвечал Тургенев. — Совершенно невоспитанный господин.
— Ах, оставьте! Страдания, на которые его обрекли, совершенно искупают некоторые огрехи его воспитания. Так вот, мне пришло известие, что он отпущен в полк в чине унтер-офицера. А главное — что он снова пишет. Так что можно рассчитывать… А вы сейчас — что пишете?
— Я как раз закончил роман «Рудин» и собираюсь его вам отправить, — отвечал Тургенев.
— Буду ждать, буду ждать с нетерпением!
— А жить вы где предполагаете? Я слышал, вы с Авдотьей Яковлевной сняли новую квартиру на Загородном проспекте?
— Да, пока будем жить там. Но это положение меня не совсем устраивает. Видите ли, наши отношения с Авдотьей Яковлевной и с Иваном Ивановичем…
Тут говоривший обернулся и, заметив стоявших неподалеку Катю и Углова, понизил голос, так что стало ничего не слышно. Кроме того, в это же время подоспел и Дружинин с билетами; пора было садиться в вагон. Еще раз обернувшись на двух великих русских писателей, Катя с сожалением двинулась прочь.
Пока шли, Углов объяснил Дружинину, что это за люди стояли от них неподалеку. Титулярный советник с интересом обернулся, даже остановился на несколько минут, приглядываясь к собеседникам на перроне, а затем произнес:
— Да, интересное все же у нас задание! Словно экскурсия. И знаете, в чем отличие от нашего времени?
— Ну, наверно, в том, что в наши дни гениев что-то не видно… — ответил Углов.
— Вот именно — не видно! Они наверняка есть, в каждую эпоху гениальные люди рождаются. Но пока что их никто не знает. А здесь — все известно! Подходи, знакомься, бери автограф… А ты что, кстати, не взяла? — спросил он у Кати.
— Какой автограф? Они бы посмотрели на меня, как на идиотку. В те, то есть в эти, времена такое еще не было принято…
