— Я читала про этого профессора Енохина, — заметила Катя. — Все, кто оставил о нем воспоминания, пишут о нем как о хорошем диагносте и отличном хирурге. Но в целом он не слишком поднимался над уровнем медицины своего времени. А уровень этот был довольно низкий. То есть дело не в отдельных плохих докторах, а в том, что медицина блуждала в потемках.
— Но мы сюда не уровень медицины прибыли изучать, — напомнил Углов. — А искать убийцу.
— Скажи, Кирилл Андреевич, а как ты вообще представляешь себе ход нашего расследования? — спросила Половцева. — Ты ни разу нам об этом не говорил, а хотелось бы иметь представление.
— Изволь, скажу, — отвечал Углов. — Пока что у нас идет этап первичного сбора информации. Как развивалась болезнь, погубившая Государя, кто его окружал в это время, кто что говорил, делал… В общем, сейчас этот этап заканчивается. Вот завтра Игорь слуг опросит, и будет полная картина. Тогда составим список подозреваемых и начнем работать по каждому конкретно. Пока что я нашел одно несомненное указание на насильственный характер смерти императора: слова профессора Енохина, которые Игорь только что процитировал. Ну, о том, что была какая-то странность в течении болезни. Как будто кто-то добавлял порции яда…
— Ну, еще одно указание у нас было еще там, в нашем времени, — возразила Катя. — Эти самые трупные пятна. Именно когда они появились, среди придворных пошли разговоры об отравлении. А потом они быстро перекинулись в народ.
— Послушай, майор, а почему мы ограничиваемся только слугами? — спросил Дружинин. — Разве Николая не могли отравить его приближенные? Ведь его папочку, императора Павла, убили вовсе не денщики, а гвардейцы! И до этого сколько было цареубийств, и убийцы — всё графы да князья! Разве не мог дать яд тот же Клейнмихель, или Киселев, или Орлов? С ними ты не хочешь побеседовать?
Углов уже приготовился отвечать, но его опередила Катя Половцева.
— Ты, Игорек, у нас специалист по технической части, — сказала она, — вот ею и занимайся. А в историю не лезь, ты в ней ничего не смыслишь. Нельзя мыслить по аналогии: «раз раньше так было, то и теперь должно быть». Все историки и очевидцы сходятся во мнении, что у императора Николая была исключительно дружная и сплоченная команда. Никаких интриг, никаких подсиживаний! Даже удивительно! Николай имел стальную волю и свои решения проводил неуклонно. Но и к советам прислушивался. Он разбирался не только в военном деле, но и в инженерном, принимал участие в разработке многих проектов и хорошо представлял, кто из его помощников чего стоит.
