Почти за три месяца до этого...
Со стоянки они отбыли на шикарной машине. Матовая, по моде чёрная, как крыло ворона, с просторным салоном, удобными сиденьями и кондиционером. Бортовой компьютер приятным женским голосом пожелал приятного пути, и они вырулили на шоссе.
Потом они свернули в район дорогих особняков, где жили обеспеченные люди, и фонари горели каждую ночь. Зашуршал под шинами гравий подъездной дорожки. В гараже они вышли из машины, и человек-пингвин повёл её вверх по винтовой лестнице с коваными перилами и ступеньками из натурального дерева.
Прибыл доктор - крупный человек в хорошем мешковатом костюме и чемоданчиком в руке. Елена покорно дала себя осмотреть. После всего, что было ночью, после той вспышки в кабинете, с провалом в памяти, наступила реакция. Она ощущала себя куклой, которую куда-то ведут, что-то делают с ней - без согласия, но и без сопротивления.
Доктор был профессионал, совсем не такой, как у них в больничке, куда ходили студенты их колледжа. Она поняла это сразу, каким-то внутренним чутьём, как животное чувствует хорошего человека. Укол обезболивающего пришёл, словно спасение.
Потом была ванная комната, где пенилась чистая тёплая вода, пахло дорогим мылом, и лежали пушистые полотенца, где хозяин дома - человек-пингвин - оставил Елену на попечение молчаливой прислуги. Крупная женщина в синем платье и белом переднике помогла вымыться, высушила её, и дала одеться в большой мягкий халат.
Неожиданный спаситель появился ещё лишь раз, заглянул в дверь спальни, пожелал доброй ночи - хотя за окнами уже серел рассвет - и скрылся.
Большая ванна, халат, широкая постель со свежими простынями, мягкий полумрак уютной спальни - всё равно. Ничего не имело значения. Только сон, в который она провалилась, как в яму с бездонным дном.
Утром она попыталась уйти. Завтрак на столике у кровати умопомрачительно пах зеленью - свежей зеленью! - и горячей яичницей с белым хлебом. Настоящим хлебом и настоящими яйцами, жаренными на масле.
Елена спустила ноги с кровати. Обезболивающее ещё действовало, и тело слушалось, хотя на коленках расплывались устрашающие синяки. На коже виднелись остатки какой-то мази. Видно, от этого синюшные пятна на коже уже побледнели и сходили на нет.
