Развернувшись, перехватила тонкое запястье, осторожно погладила расшитый рукав. Провела по стилизованным молниям, оплетающим тонкую линию шва.
Мальчик шумно выдохнул:
— Для вас-то найдется, айе барда, да.
— Вот и хорошо, — следуя за ним в задымленное, прокуренное помещение, пробормотала я. — Травок заварите мне летних да чего поплотнее на ужин. Переночую, а потом снова в путь-дорогу, песни да истории собирать.
— Но перед сном-то вы нас порадуете, айе? — рыкнул знакомый уже голос. Старший страж встреченного патруля.
Рука-лопата легла на спину, меняя направление движения, и миг спустя приземлила на широкую скамью меж кольчужных боков.
— Что ж не дали подбросить-то? Нам не в тягость… — Какой-то не испорченный еще служением паладин.
— Не люблю лошадей.
И это истинная правда. И в мелочах себе попустительствовать не люблю, потом может боком выйти. Но пока голоса живых заглушают крики мертвых, я позволю себе поверить, что все будет хорошо.
— Так споете нам, барда?
— Спою, пресветлые господа, спою…
Вот только настроения нет что-то веселое играть, все больше на печальное да на дерзкое тянет.
Горечь побед и пепел выигравших…
Пусть будет баллада об осаде крепости Илластир, героическая и величественная в воспевании Света. Бард я или не бард, в конце концов? Чего я стою, если не смогу сместить акценты так, как желается?
Теплый отвар отогрел ладони. И спустя еще пару кружек помягчели связки. Мелодия же словно сама выросла из говора и звяканья посуды, из скрипа дерева и шелеста огня.
Слушайте и не говорите, что не слышали
О том, как восход загорался над стенами крепи,
Как горны трубили атаку и схватку клинков,
Как рушились башни и лопались крыши,
Горбыли мостов и своды святцев…
Поздний рассвет застал меня на узкой лесной тропе, проложенной оголодавшими волками. Впрочем, пока впереди и чуть слева стелется по снегу оборотень, серые не рискнут заступить дорогу.
Мерное движение чуть притупляет внимание, и несколько часов проходят почти незаметно, только усталость копится в теле. Рей Шир легко ведет меня к дому, моховая подстилка, слегка присыпанная снегом, легко стелется под ноги.
Овраг, бурелом. Нагнуться, пропуская над собой еловую ветвь, посохом отвести ежевичную плеть, по камням перебежать звонкий незамерзающий ручей. Отцепить от сумки колючий побег дикого шиповника…
Прохладно, пахнет подмерзшей корой. За тихим хрустом заснеженной травы под лапами оборотня и моими сапогами слышится птичья перекличка, стук дятла.
