– Заткнись, – приказал я вежливо, но раздраженно, и он бросил на меня быстрый взгляд.
– Ты ударил меня, – сказал кузен. – Я не забыл об этом.
– Очень хорошо, – ответил я. – Значит, ты будешь вспоминать настоящую, реальную боль – а вовсе не воображаемое удовольствие. В садах Вероны сотни прекрасных цветов, Ромео, и все они цветут для тебя. Оставь Капулетти в покое.
– Сотни, говоришь? А что же ты никак не выберешь из этой сотни цветочек для себя, а? Что тебя отпугивает, братец, – цвет лепестков или, может, запашок?
Я с трудом удержался от того, чтобы не врезать ему снова. Бальтазар, стоящий рядом, с тревогой указал глазами на его синяк, чтобы я утихомирил свою ярость.
– Думай, что говоришь, – отрезал я, стараясь сохранять невозмутимость.
Возможно, мое потемневшее лицо, а может быть, то, что моя левая рука легла на рукоятку моего меча, заставило Ромео сделать шаг назад и примирительно поднять руки.
Дуэли между кузенами были не редкостью, в том числе и под крышей дома Монтекки. Я почти никогда первым не вытаскивал меч из ножен, но если меня вынуждали, то, по утверждению Меркуцио, остановить меня было труднее, чем любого из нас троих, и я был самым опасным. Ромео неплохо владел клинком и был легким и вертким, но я владел оружием не хуже, а если кровь закипала у меня в жилах, то меч мой разил наповал, а удары становились меткими и тяжелыми – и Ромео знал это. Я всю жизнь учился сдерживать свою ярость и контролировать себя.
– Я ничего такого не имел в виду, братец. Ты же знаешь – я люблю тебя всем сердцем, – сказал он таким нежным тоном, какого я раньше от него не слышал. – Но ты ранил меня – и я ранил тебя в ответ. Ты считаешь мою любовь к Розалине несерьезной, а меня огорчает, что ты считаешь меня таким легкомысленным.
Я глубоко вздохнул и отпустил рукоятку меча, но внутри меня все еще кипела злоба.
– Думай что хочешь, – ответил я. – Мне все равно. Но если ты еще хоть раз бросишь взгляд на эту девку – клянусь, я не ограничусь тем, что разукрашу твою физиономию. И если ты думаешь, что Железная Синьора меня за это накажет, то подумай лучше. Она предпочтет мертвого наследника глупому наследнику.
Он выглядел озадаченным тем, что я высказался так прямолинейно, и явно испугался моих угроз, но я не стал продолжать разговор. Я зашагал вперед, плащ развевался у меня за спиной, а правая рука была сжата в кулак, хотя я и не держался за рукоятку меча.
– Синьор… может быть, вино вас немного успокоит? – предложил Бальтазар. – Вино, полумрак, приятная компания?..
