– Вы, наши могучие потомки, – произнесла она веско, словно была прокурором на процессе. – Вам больно видеть, как мучаемся мы, ваши предки? Добро. Если не можете помочь – не смотрите. Если можете помочь – помогите, а не развлечения устраивайте.
– Ну, что вы, Таня, о каких развлечениях… – зажурчала Эмма, но Татьяна вскинула руку, мол, я еще не все сказала. Почудилось, что «чин» за столом одобрительно сощурился. Или не почудилось?
– Ваш Вадим спас меня – это ему не развлечение? Ну, так – приключение, значит…
– Вадим – особый случай…
– Да, слыхала – он испытатель и не имел права… Но это частное. А я за общее… Человек – сам кузнец своего счастья! Не знали? У нас это так. А у вас! Вы похищаете людей без их ведома и согласия. Раз. – Таня загнула палец на руке. – Насильно удерживаете их у себя, под предлогом то ли лицемерного милосердия, этой поповской выдумки, то ли ложно понятого гуманизма, который, как известно, есть отрыжка мелкобуржуазной морали. Два. – Таня загнула еще один палец. – Вы еще Гитлера за миг до того, как он сдохнет, сюда, в этот ваш рай притащите. А что? Чем он не беженец будет, когда наши зажмут его в его крысином логове! Наконец, товарищи, вместо того чтобы заняться настоящим делом – немедленно и решительно изменить прошлое с самых древних времен, перебить всех эксплуататоров, воров, кровопийц, чтобы навсегда перестали страдать честные, трудящиеся люди, вы продолжаете вашу порочную практику! Три. – Еще один загнутый палец. – Повторяю: можете помочь – помогите, нет – уйдите! А меня как незаконно перемещенное лицо требую вернуть в мое время!
Без преувеличения, это была самая удачная речь комсомолки Татьяны Климовой! Когда подругу Зинку за посещение кинотеатра в учебное время собирались выгнать из техникума, угрожая исключением из комсомола, вышло не так красиво. Таня даже не заметила, что вся раскрасневшаяся, давно стоит на ногах, нависая над седым «чином». Что, впрочем, не произвело на того особенного впечатления.
Зато произвело на Эмму.
– Нет, мы никогда не поймем их, – негромко произнесла та, адресуясь «чину».
Тот снова промолчал.
– Послушайте, Таня. – Куда только делось журчание, голос хронопсихолога стал сухим и отстраненным. – Но ведь бытие всегда лучше небытия. Как можно этого не понимать? Жить заведомо лучше, чем не жить.
– Жить – ради чего?
– Ради возможности видеть красоту мира. Общаться. Рожать детей, в конце концов.
– Жизнь – это цель. Если в жизни нет высокой цели, все остальное – неважно. Верните меня домой.
