Но в распоряжении Вечного имелся бесконечный ресурс – его собственная жизнь. Муравей засел в библиотеках, не вылезал из цехов автоматических заводов, не покладая рук программировал и перепрограммировал роботов, благодаря чему на стапелях постепенно кристаллизовался корабль. Его «Гончая», которая должна отыскать того, кого преследовал ее создатель, даже если придется облететь всю обозримую и необозримую Вселенную.
Между тем в путь отправился очередной интеграл, затем другой, третий. Город продолжал покоиться на груди пустыни одинокой драгоценностью, почти такой же вечный, как и Вечные, что когда-то его создали.
– Вы заметили, что в Городе почти никого не осталось? – спросил однажды тот робот, которого Муравей первым здесь встретил.
И Муравей, до того с головой погруженный в работу, вдруг понял, что царапало взгляд, когда он проходил по улицам.
Пустота.
Скоро и он сможет отправиться в путь.
У каждой квартиры свой запах. Его ощущаешь, как только переступаешь порог, а затем он ускользает, становясь привычным. Например, у Мишки пахло смесью ванили и табака. Здесь, у Николая Николаевича, пахло послегрозовой свежестью. Будто в одной из комнат только-только прекратился ливень и свежий ветерок дул из нее в коридор.
Слева от нас находилась вешалка с одеждой. Мишка шагнул к ней, оглядел и присвистнул.
– Не свисти, – почему-то шепотом сказала Таня. – Денег не будет.
– Кафтан, – сказал Мишка, – а вот кираса.
Сначала я не понял, к чему это он, но, приглядевшись, сообразил – вешалка представляла собой нечто вроде истории одежды – от набедренных повязок до странно переливающихся хламид.
– Он, наверное, актер, – сказал я. – В театре играет. А это – реквизит.
– Угу, – Мишка нагнулся и взял с обувного ящика сандаль из витых шнурков и с дурацкими крылышками на заднике. – И это реквизит…
Крылышки внезапно задвигались, сандаль вырвался из Мишкиных рук и взлетел к потолку, где и замер. Крылышки вращались с такой скоростью, что слились в полупрозрачные круги.
– Ой, я про такое читала… это сандалии… сандалии… Гермеса!
Мы с Мишкой невольно переглянулись – Таня оказалась не так проста, как нам с ним казалось. Мифы Древней Греции она читала. Но, самое удивительное, ее нисколько не смутили мифические сандалии древнегреческого бога в обычной квартире.
Я прислонился к двери в зал и почувствовал, что она открывается под моим нажимом. Мишка отвел завороженный взгляд от порхающей под потолком обуви и сказал:
