— Я не думаю, что он тебя любит, — сказал президент.
— Он любит тех, кого может подмять под себя.
— Я полагаю, что мне надо быть с ним паинькой.
— Давите на него что есть мочи, шеф. Он должен отступиться. Эта версия до смешного слаба, но в его руках она может стать опасной.
— Что насчет студентки юридического колледжа?
— Мы проверяем. Она, похоже, осталась невредимой.
Президент встал и потянулся. Коул перекладывал бумаги. Секретарь по селектору объявил о прибытии Войлза.
— Я пойду, — сказал Коул.
Он будет слушать и наблюдать из другого места. По его настоянию в Овальном кабинете были установлены три внутренние видеокамеры. Мониторы стояли в маленькой запертой комнате в западном крыле здания. Единственный ключ находился у него. Сержант знал об этой комнате, но пока не смог попасть в нее. Пока. Видеокамеры были не видны и предположительно являлись большим секретом.
Президент чувствовал себя лучше, зная, что Коул наблюдает за происходящим. Он встретил Войлза у дверей, крепко пожав ему руку, и проводил до дивана, для того чтобы немного по-дружески поболтать перед серьезным разговором. На Войлза это не произвело впечатления. Он знал, что Коул будет подслушивать. И подглядывать.
Но под влиянием момента он снял свой френч и положил на стул. Кофе он не хотел.
Президент закинул ногу на ногу. На нем была надета коричневая кофта, олицетворяющая образ доброго дедушки.
— Дентон, — сказал он мрачно. — Я хочу извиниться за Флетчера Коула. Он недостаточно тактичен.
Войлз слегка кивнул. «Ты глупый ублюдок. В этом кабинете столько проводов, что можно поубивать током половину всех чиновников в Вашингтоне. Коул сидит где-то в подвале и слушает твои слова об отсутствии у него такта».
— Может быть, он осел? — пробурчал Войлз.
— Может быть. Я действительно должен присматривать за ним. Он очень способный и действует напористо, но иногда чересчур.
— Он подонок, и я скажу ему это в лицо. — Войлз посмотрел на вентиляционное отверстие над портретом Томаса Джефферсона, где была спрятана камера.
— Ну что ж, я сделаю так, чтобы вы не встречались, пока не будет закончено это дело.
— Сделайте милость.
Президент медленно пил кофе и раздумывал над тем, что сказать дальше. Войлз не отличался разговорчивостью.
— Окажите услугу.
Взгляд Войлза был колючим и неподвижным.
— Да, сэр.
— Мне надо, чтобы с этим делом о пеликанах было покончено. Это дикая идея, но в нем что-то упоминается обо мне вроде бы. Насколько серьезно вы относитесь к нему?
