— Я слышал.
— И я уверен, мистер Войлз по достоинству оценит ваши усилия.
— Сомневаюсь.
Рой медленно встал и воззрился на Мактьюна.
— Нам совершенно необходимо знать все, что знает Марк Свей. Поняли?
Мактьюн посмотрел ему прямо в глаза и ничего не ответил.
Карен несколько раз за ночь подходила к Марку, а в восемь утра принесла ему апельсиновый сок. Мальчик был один в маленькой гостиной, и она осторожно разбудила его.
Несмотря на все свои многочисленные проблемы, Марк безнадежно влюбился в эту красивую медсестру. Он пил сок и не отводил взгляда от ее сверкающих карих глаз. Она похлопала по одеялу, прикрывавшему ему ноги.
— Сколько вам лет? — спросил он. Карен широко улыбнулась.
— Двадцать четыре. На тринадцать лет старше тебя. Почему ты спрашиваешь?
— Да так. Вы замужем?
— Нет. — Она осторожно сняла с него одеяло и принялась складывать его. — Тебе было удобно на диване?
Марк встал и потянулся.
— Лучше, чем та постель, на которой спит мама. Вы всю ночь работали?
— С восьми до восьми. У нас смены по суткам, четыре раза в неделю. Пойдем со мной. Доктор Гринуэй в палате Рикки и хотел бы с тобой поговорить. — Она взяла его за руку, что было очень приятно, и они вместе двинулись к палате Рикки. Потом Карен ушла, закрыв за собой дверь.
Дайанна выглядела усталой. Она стояла в ногах кровати Рикки с незажженной сигаретой в дрожащей руке. Марк подошел к ней, и она положила руку ему на плечо. Они смотрели, как доктор гладит Рикки лоб и пытается заговорить с ним. Глаза мальчика были закрыты, и он никак не реагировал на слова доктора. Было тяжко слушать детский лепет Гринуэя.
— Не слышит он вас, доктор, — наконец сказала Дайанна, но тот не обратил на нее внимания. Она утерла слезу с щеки. Марк почувствовал запах мыла и заметил, что волосы у нее мокрые. И еще она сменила одежду. Но не накрасилась, поэтому лицо выглядело непривычно. Гринуэй выпрямился.
— Очень тяжелый случай, — заметил он как бы про себя, не сводя взгляда с закрытых глаз Рикки.
— Как же нам быть? — спросила Дайанна.
— Подождем. Состояние его стабильно, и непосредственной угрозы нет. Он придет в себя, и очень важно, чтобы в этот момент вы находились в комнате. — Гринуэй задумчиво посмотрел на них, потирая бороду. — Когда он откроет глаза, он должен увидеть свою мать, вы понимаете?
— Я никуда не ухожу.
— Ты, Марк, можешь приходить и уходить, но все же лучше, чтобы ты как можно больше находился в палате.
Марк кивнул. Даже мысль о том, чтобы провести здесь еще минуту, была неприятной.
