— Ваша оригинальная логика не поможет вам заманить меня в ловушку… Смотрите, Хал!
Он щелкнул выключателем, и с первого взгляда она поняла, что женский тюльпан мертв. Цветок упал на флюороэкран, выбросив при падении семена. Некоторые остались возле экрана, но большинство крошечных черных капелек рассыпалось по белому линолеуму.
— Она упала замертво, — сказал Хал.
— Собирайте семена и кладите эти останки в холодильник. Я хочу посмотреть флюороснимки.
— Сраженная красителем для растений, — с грустью в голосе продолжал Хал, собирая семена, — и дня не пробыв на Земле. Я всегда говорил, что этот мир жесток.
Фреда вынула ролик со снимками и пошла с ним к своему столу. На последних кадрах, полученных перед тем, как растение упало, была хорошо видна система хитросплетенных вен, очерченная рамкой флюороэкрана. Эти линии не были осмотическими каналами; было очевидно, что они противились проникновению красящего вещества. Сеть вен поднималась вверх от основания, разбегалась от стебля по отросткам и сходилась в нечетко видимом узле под воздушной камерой, затем вновь расходилась и поднималась вверх.
— Я насчитал тридцать семян, — сказал Хал, складывая их в увлажнитель на ее столе.
— Должно быть тридцать два, но я поищу потерявшуюся пару утром. Положите погибшее растение в холодильник. Завтра я отправлю его в лабораторию.
Хал поднял горшочек и величественно понес к холодильнику, скорбно напевая «Приими, Господи».
— Полно дурачиться, — сказала она, — вы заставляете меня чувствовать себя убийцей.
Хал захлопнул дверцу холодильника и повернулся к ней:
— Ваша теория, доктор? Краситель для растений не может убить цветок.
— У меня нет теории, но искать ее, вероятно, следует в клеточном строении тюльпана. Здесь какая-то сложно переплетенная сеть, напоминающая вены.
Он посмотрел вниз:
— Или нервную систему с ганглием… Пойдемте, доктор. Мы можем прозевать наш заказ.
Когда они собрались уходить, Фреда, прежде чем выключить свет, долго смотрела на мужской тюльпан.
— Если есть какой-то способ адаптировать этот цветок на Земле, я его найду. Карон-тюльпан будет наследством, которое я оставлю будущим Тестонам.
— Иногда, доктор Карон, в ваших речах одинаково много и от влюбленной женщины, и от ученого-биолога.
Как только они прошли ворота автомобильной стоянки, Хал сказал:
— Теперь вы — Фреда, ведь формально — мы вне пределов базы.
— Хорошо, пусть автостоянка — уже не станция… Но взгляните на это множество машин. После четырех месяцев отсутствия — вы, конечно, понимаете — холостяки из сектора Эйбл должны бы быть в городе.
