Сорок пять лет хранятся у меня страницы дневника, который я вел на острове Рудольфа в тот злополучный год, когда бесследно исчез в ледяных просторах океана самолет Н-209.
«З августа. В бухте Тихая ясно, солнце, тепло, а у нас холодно, — 1,4°. Туман, морось и гололед. Ночью уехали на вездеходе на купол (вершину острова Рудольфа, где на леднике был наш базовый аэродром) ждать прихода антициклона, обещанного синоптиками.
4 августа. Пришел антициклон. Прогноз синоптика Дзердзеевского, как всегда, оправдался. Мазурук и Анатолий Григорьев, начальник полярной станции в Тихой, которого несколько дней назад мы привезли к себе для обмена опытом вместе с аэрологом Василием Канаки, на Н-36 будут вылетать в Тихую. На Н-128 должны лететь Козлов, Канаки и я.
В 11.55 Мазурук стартовал с нижнего аэродрома на Тихую, перед стартом сообщил, что залетит к нам на купол, чтобы посоветоваться о погоде, ибо, по поступающим сводкам, она угрожающе портилась. Но к нам Мазурук не залетел, а пошел прямо на Тихую.
Спустя десять минут после его вылета нам сообщили, что купол, где расположен аэродром в Тихой, закрыло туманом. Мы решили наш полет отставить. Через три часа, после вылета с Рудольфа, Мазурук в Тихую не прибыл. Что с ним? На каком острове сели из–за погоды?
Сейчас 18.00. Мазурука в Тихой до сих пор нет. Ждем погоды, чтобы вылететь на его поиски. Не хочется верить, что с Ильёй случилась беда. 21.00 Москвы. Мазурук неизвестно где. К поискам все готово, но погоды нет!
В 21.35 Илья прилетел в Тихую. Оказывается, из–за тумана сделали вынужденную посадку на острове Нансена, в тридцати километрах от Тихой. У нас туман и дождь, в Тихой ясно.
5 августа. У нас туман, дождь, изредка виден купол, в Тихой погода тоже испортилась. Ночью был мороз. Лето прошло, но на обнажениях каменистой осыпи цветут желтые маки, розовые и голубые камнеломки. Цветы и снег!
6 августа. Туман, температура — 1,4°. Ночью убили медведя, большого, агрессивного, но худого и старого. Пойдет на корм собакам — нашему транспорту.
7 августа. Туман. Падают большие хлопья снега, температура — 1,2°. Сегодня во время охоты у мыса Столбового в моренном отложении нашел рога оленя, очень старые. Очевидно, некогда здесь водились олени. Радисты жалуются на непрохождение коротких волн. Мои радиограммы для центральных газет лежат с 4‑го. В Тихой хорошая летная погода. Леваневский не летит. Видно, самолет еще не готов.
На бывшей американской зимовке полюсной экспедиции миллионера Циглера при раскопках найдены: две пишущие машинки «Ундервуд», печатный типографский ручной станок, шрифты, клише, динамо–машина, телефоны, боеприпасы, механическая мастерская, аптека с гомеопатическими средствами и массой катеторов и бушей, токарный станок, горн с тиглем. Медикаментов хватило бы на целый полк. Отлично сохранились некоторые продукты питания, а на фотопленке выпуска 1902 года каюр Воинов делает нормальные снимки. Но в 1904 году они дошли только до 82°! Обилие и совершенство снаряжения, увы, им не помогло…
